Упустить такой шанс было бы огромной глупостью с моей стороны. Норвежский посол Рагнар Бэгнольд не раз становился главным предметом обсуждений персонала  «Ежедневного Пророка». Да и побочной темой бывал весьма, весьма часто. Но всё же главной темой моих размышлений была вовсе не периодичность обсуждения мистера Бэгнольда на нашей профессиональной «кухне», а проблема того, как же всё-таки мне правильно преподнести себя, дабы не опозориться собой и не опорочить чистое (с этим ещё можно поспорить) имя нашей газеты.

Посмотрев на часы, я ускорила шаг. Всё же негоже заставлять ждать человека, за встречу с которым боролась не мало половина редакции. И что в итоге получилось? На встречу отправился девятнадцатилетний фотограф, который даже не имел особого опыта в написании статей и прочих подобных вещей. Следовательно, так и напрашивается вопрос: «Почему?», но на который у меня, к сожалению, нет ответа. Возможно, я получу его, но только тогда, когда завершу свою миссию.

Но всё же пессимистические мысли не оставляли меня. А что, если Бэгнольд не воспримет меня всерьёз и попросту откажется отвечать на поставленные мною вопросы, которые я, в свою очередь, готовила всю ночь? При таком повороте событий, я даже не знаю, кого стоит винить - посла, который не считает за людей девятнадцатилетних работников или всё-таки моего босса, который отправил на столь ответсвенную операцию малолетку? Также я тревожилась и за то, как начну себя вести. От волнения у меня может вскружить голову, а в следствии, я либо могу впасть в ступор, из которого вывести меня будет весьма затруднительно, а из этого следует, что никаких вопросов Бэгнольд не получит, либо меня нельзя будет заткнуть, и неиссякаемый словесный поток по теме, а также далеко не по ней, может попросту испугать или озадачить посла.

Я, приказывая себя успокоиться, тряхнула головой, в наивной надежде того, что это отгонит негативные мысли. Волнение и страхи сейчас ни к чему хорошему не приведут, а мне нужно сконцентрироваться и зарекомендовать себя как человека ответственного, а самое главное, здравомыслящего, хоть и часто, очень часто, я таковым вовсе не являюсь.

И вот, подходя к месту нашей встречи, которое, к слову, было очень подходящим для норвежского посла - неприметная лавчонка в глубине небольшого парка, место, там где нас точно никто не увидит и не подслушает, я увидела, что Рагнар поднял голову, и как следовательно, увидел меня. Я ещё не знала, смутил ли его тот факт, что беседовать с ним будет молодая девушка, которая пришла одна, но я была уверена, что он заинтересуется этим.

Когда между нами оставалось совсем немного расстояния, я, в меру своей воспитанности и рабочего этикета, улыбаясь, смотрела на посла, не в силах что-то произнести первой, а лишь кротко кивнула ему в ответ. Далее следовала типичная для встреч журналистов процедура - ограждение от постороннего вмешательства. После этого Рагнар произнёс:

- Рад нашей встрече. Много работы?

- Взаимно, -ответила я, улыбаясь и присаживаясь на край лавки. Все же я испытывала некое чувство робости, куда без этого? - Даже, если её много, она не в тягость. Ну а теперь, если вы конечно не против, перейдем непосредственно к самой работе. Итак, мистер Бэгнольд, что вы думаете о сложившемся положении в стране на данный момент?

Нет, всё-таки волнение отказывалось покидать меня, оно решило за меня, что нам лучше быть вдвоём. Мой мозг начали окутывать глупые мысли, говорить я и вовсе боялась - я знала свою отличительную  «особенность», если её можно было так назвать - запинаться на каждом слове. Как бы я не пыталась себе внушить, что я совершенно нормально веду себя, выгляжу, и что уровень моих рабочих знаний весьма высок, я всё равно не могла научится успокаивать себя. Первое время, когда я работала в Пророке, снимки заметных персон Англии получались смазанными. Причина? Мои трясущиеся руки. Что же, со временем, руки мои успокоились, но запинки иногда, но всё же дают о себе знать. Но, хочу заметить, только в том случае, когда я выполняю дело, в котором мало, что смыслю. И сегодня, я чувствовала, будет не исключение, ибо то, что я делала сейчас, никак не входило в мои рабочие планы.

Из размышлений о моих не лучших качествах, меня вывел вопрос Рагнара, который был задан в весьма непринуждённом тоне :

- Так как Вас зовут, юная леди? И – да простят меня редакторско-издательские боги – Вы новенькая? Я Вас не помню, мисс.

Смутившись и вздёрнув бровь, я ответила:
- Мэри Макдональд, сэр. И нет, я не могу вам сказать, что я отношусь к разряду «новеньких». Я работаю в «Ежедневном Пророке» уже больше года. А причина, по которой вы не помните меня, а точнее, не знаете, очень проста - я не журналист, нет. Я фотограф, а мы народ явно бледнеющий, по сравнению, с репортёрами. Тем более, мы с вами раннее не встречались. Всё просто, - не смотря на то, что несколько секунд назад я терзалась в сомнениях по поводу моей пригодности в разговорах, сейчас я говорила весьма уверенно.

- Ценю столь похвальное рвение к работе, - сказал Бэгнольд, усмехнувшись. Что скрывалось за этой насмешкой, которая, в свою очередь, не понравилась мне? Считает ли он меня посмешищем? Или его забавляет мой ответ на его вопрос? Или непосредственно мой вопрос? Мне неизвестно, но я намерена это узнать. Странно, но во мне проснулась безудержная решимость, и её ничто и никто на данный момент не остановит. – Знаете, юная леди, вышло так, что я довольно долго не был здесь – дела семьи требовали моего присутствия в Норвегии, так что я осмелюсь наплевать на правила хорошего тона и задать Вам встречный вопрос: как положение в стране на данный момент оцениваете Вы и большинство Ваших знакомых? Я не стану об этом никому говорить или сообщать. Мне просто интересно Ваше мнение – Ваше непредвзятое мнение, - произнёс посол из Норвегии.

С каких пор таким людям, как Рагнар Бэгнольд интересно мнение молодых, даже не журналистов, а фотографов? Я понимала, что этот вопрос был задан явно не просто так, но не понимала ещё для чего именно, ибо не знала, кого из себя представляет мистер Бэгнольд, но, не теряя самообладания, я собралась и ответила :
- Мой взгляд на создавшееся положение весьма неоднозначен. Могу лишь сказать, что я верю, что положением, со временем, но наладится, - что же, я считала, что этот ответ удовлетворит интерес Рагнара Бэгнольда, да и лояльность мою не выдаст. Хоть он и пообещал, что всё это останется только между нами, но опыт предыдущих лет моей жизни научил меня не верить людям и их обещаниям, особенно, если это люди, которые имеют власть и влияние, и людей этих ты знаешь не так уж и долго. - Сказать что-то однозначное сложно. Особенно мне - человеку далёкому от политики. Так что, я всё ещё жду вашего ответа, - улыбнувшись, произнесла я, встречая новое чувство - ожидание. Наверное, самое паршивое чувство.

Видимо, мой уход от ответа произвел впечатление на Рагнара. Точно определиться я не могла какое, но он явно не ожидал, что столь юный работник, да еще и фотограф, способен на слова, произнесенные мною раннее. Ну а что такого? Такого чудесного работника, как я, поискать ещё надо. Конечно, я не думала это всерьез, но сейчас, мое настроение почему-то резко поднялось. Странная я все-таки натура.

- Сколько оптимизма и надежды. И какой истинно дипломатический уход от вопроса. Тренировались, Мэри, или это так вышло спонтанно? Если второе, то – бросайте к драклам карьеру фотографа, по Вам плачет дипломатия, - произнес Рагнар, не сдерживая смех.

- Верите или нет, но нет, не тренировалась. Это чистой воды импровизация. А насчёт дипломатии... Что же, вы подкинули мне замечательную идею, спасибо. Я обязательно подумаю, но видите ли, такая проблема - не перед кем показывать свои дипломатические способности, поэтому они и остаются незамеченными...

В шутку ли он сказал о дипломатии или нет? Всё-таки, порой мне сложно общаться с людьми, которые вдвое, да и даже почти втрое, старше меня. Безусловно, многие из них мудрее меня, но всё же, я и встречала тех ещё персонажей. Мистер Бэгнольд явно к таким не относился - у него был светлый, расчётливый ум, он был сообразителен. Он явно относился к числу перфекционистов - если он делал что-то, то я уверена, он делал это наилучшим образом. Или не делал вообще. Поэтому, естественно, чтобы не бледнеть на его фоне, да и не выглядеть полной дурой перед ним, мне приходилось стараться.

- Итак, Мэри, если Вас интересует положение касательно сегодняшних похорон мистера Блэка, то, увы, ничего нового сказать Вам не смогу. Если же вопрос касался политического положения Англии на дипломатических полях Европы, то надо конкретизировать вопрос. Вы вот как считаете – долго ли протянет Великобритания, придавленная деспотическими веяниями верхушки управляющего аппарата? Кстати, вопрос не по теме – так что можете его исключить из интервью: на Вашу газету оказывают… давление представители власти? - после этих слов Бэгнольд воззрился на меня, ожидая того, что же я отвечу на сей вопрос. А что я могла сказать? Хоть я и старалась этого не показывать, но вопрос застал меня в тупик. И из этого тупика я должна была хоть как-то выбираться.

- Ах, мистер Бэгнольд, вижу вы любите задавать вопросы, не меньше, чем репортёры. Но хочу вам прозрачно напомнить, хоть и не сомневаюсь, что вы не забывали этого, но я всё-таки не журналист, а просто фотограф, поэтому прошу вас, будьте так любезны в дальнейшем отвечать на мои вопросы. Не обессудьте, но у меня нет опыта в размышлениях на политическую тему, но всё же я постараюсь вам ответить. На мой взгляд, если Британия не будет стараться выпутаться из всего того, что, как плющ, опутало её, - здесь я сделала паузу и добавила. - Вы же понимаете о чём я? Так вот, если она не сумеет вырваться от этого подавления, то тогда дела наши нельзя будет охарактеризовать как отличные. А насчёт газеты... Почему вы так интересуетесь этим? Но, чтобы хоть как-то удовлетворить ваш интерес, я вам отвечу. Но при том условии, что это останется только между нами - доля правды в этом есть, да. И мне неприятно это признавать. Но я делаю это только по одной причине - мне попросту надоело, что народ дурачат. Вот и всё.

Я старалась не думать о том, что сейчас сказала. До сих пор я не понимаю, правильно ли поступила или всё-таки нет. Будет, что будет.

- Я слышал, у вас тут волшебное сообщество пытается перенять монархический лад правления маггловской части страны. Это правда?

- Думаю, министерство не прочь попрактиковать данную систему правления. Но к лучшему ли это? Как вы считаете? И как думаете, что нужно делать Великобритании и всему её волшебному сообществу, чтобы выйти из столь затруднительного положения?

- Думаю, что скоро, совсем скоро, что нас накроет тоталитарный режим, - сказала я задумчиво. Я давно уже так считала. По правде говоря, в какой-то степени тоталитаризм уже охватил всю Великобританию, просто об этом не говорят. Но скоро, я думаю, власть публично объявит это. И магическая Великобритания будет уже представлять из себя не государство с формой правления «конституционная монархия», а Восточную деспотию. Прискорбно.

Слышать от посла из Норвегии, что твоя страна обречена, а вместе с ней, как правило, и будет обречена и твоя жизнь ( ну если не жизнь, то, по крайней мере, работа ) не очень приятно. Но всё же, надо быть реалистом - Бэгнольд прав. Но раз уж мы обречены, то что нам терять? Уже нечего, особенно, если учесть то, что я говорю про себя во множественном лице.

- Мистер Бэгнольд, а как же вы относитесь к нашему министру? То, что она останется чужой для нашей страны, я уже поняла, а вот ваше отношение к ней... Я осмелюсь предположить, что вы всё-таки имеете на нее хоть какое-то, но влияние. Так почему бы не помочь, если вы уже поняли суть, не побоюсь этого словосочетания, катастрофической ситуации в Британии? - в данный момент мне было просто интересно, кто меня убьет: Рагнар, который посчитает ( и правильно сделает ), что я обнаглела или же моё начальство, которое узнает, что из-за моей дурости на нас ополчился посол из Норвегии? Хотя, с другой стороны, есть же вероятность того, что я останусь жива, к тому же не получу инвалидность и не лишусь работы? Надеюсь, что есть. Здраво судить я уже не могу, я ничего уже не понимаю в этом странном мире - начиная от положения в стране, заканчивая тем, что я здесь вообще делаю. Да, я до сих пор думаю об этом. Вообще, во мне затаилось подозрение, что всё это - подстава, чтобы я опозорилась и люди Рагнара убили меня. Что же, надеюсь мои друзья обладают хорошим вкусом, и мою могилку украсит милейшая скульптурка в виде.. хоть чего.

Надо же. Какая точная констатация фактов со стороны Бэгнольда. Я прекрасно чувствовала, что все свои ответы он тщательно продумывает, дабы не сесть в лужу, ляпнув чего-то лишнего, как делают многие. Но он не многие. От этого человека за версту чувствовалось наличие не хилого, если можно так выразиться, интеллекта.  Но я все еще сомневалась в том, что он полностью безучастен к делам правительства Англии. Мне почему-то так казалось. Узнать бы только, права ли я.

Я сомневалась в том, что отец не вмешивается в дела дочери-министра только из-за того, что не хочет показать то, что его дочь не в состоянии управлять страной самостоятельно. Тем более, вовсе не обязательно направлять ее на путь истинный на глазах у всей страны.

- Возможно, министры и учатся, но плоды их учеба может принести слишком поздно, - скорее, самой себе пробубнила я под нос. - Ну а раз вы так спокойно относитесь к сложившемуся положению, ведь оно, как вы сказали - неизбежно, то может вы сможете дать какой-нибудь совет государственному аппарату? Думаю, они прислушаются к вашему мнению, вы человек опытный, так почему бы не поделиться этим опытом с нами? Я, конечно, помню ваши слова про то, что вам не стоит вмешиваться в дела министерства не своей страны, но совет - это совет, который не навязывает мнение и не указывает, что делать надо, а что нет. Совет - только указание на действие, не приказ. Поэтому, я уж очень бы хотела услышать его от вас. И не только я, я вас уверяю. - глядя в глаза Бэгнольду, сказала я. Наверное, в этот момент говорила не только я. За мной стоял весь штаб « Ежедневного Пророка », который так и хотел выведать хоть малейшую частицу того, что может предложить Рагнар Бэгнольд. Ну или, на худой конец, частицу любого, сказанного им предложения, будь это банальное - « Сегодня я прогуливался со своей собакой по парку, и, внезапно, она начала лаять на пролетающего мимо голубя ». И это как минимум. Как максимум - вся Британия. Всей стране интересно, какие пути решения будут предлагаться ей извне по мере нарастания проблем, опутывающих ее. Это факт. По крайней мере, на мой взгляд.

А, вообще, я не считала, что такой спад в магическом правительстве Британии надо считать за должное, ведь когда-то всё было хорошо, а, значит, сейчас должно быть плохо. На мой взгляд, который не имел никакого отношения к политике, это было ненормально. Я могу ошибаться, это ясно, как белый день, но сейчас я говорю, как обычный гражданин обычного государства, который не имеет никакого отношения к политике. Я к чему клоню, если вкратце - сейчас я выражаю мнение большинства.