NOX. Marauders era. |
|
АДМИНИСТРАЦИЯ Lily Potter | Druella Black Sirius Black | Bellatrix Lestrange По всем вопросам обращаться в асю 646165809 Список ролей ❖ сюжет ❖ занятые внешности ❖ акции. КАТАЛОГИ 
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » NOX. Marauders era. » Омут памяти » я больше не танцую
°участники: барти крауч-младший, регулус блэк
°дата и время: октябрь, 1978
°сюжет: я всегда готов поддержать тебя, друг, даже если поддержка нужна тебе в таком идиотском занятии, как посещение очередного светского приема; я всегда готов поддержать тебя, друг, а, точнее, всегда готов навязаться с тобой. только вот проблема: я ничего не умею. научи меня, друг, научи быть аристократом...
Ему снился такой хороший сон... снился брат, снилась мать, снился дом, снилось то, о чем он так давно мечтал. Наверное, даже в дремоте он осознавал, что все это нереально, что стоит приоткрыть глаза, и все то, что он видел, исчезнет в одночасье, поэтому он и наслаждался этим сном и желал, чтобы тот стал реальностью...
Тихое, еле слышное уханье. Взмах крыльев. Стук в окно. Регулус поднял голову и протер глаза. Он уже не помнил о том, что ему снилось всего лишь минуту назад. Наверное, оно было и к лучшему.
- Подожди минутку, - пробормотал он, зевнув, а затем подошел к небольшому окну, которое находилось под потолком.
Честно говоря, он не любил слизеринские спальни за отсутствие света и сырость... Порой он мечтал о том, чтобы посидеть у камина, почитать книгу, попить горячего чаю, а здесь его ожидали лишь запах мха и тусклой свет свечей.
Сова ухнула, по-видимому, недовольная тем, что Регулус никак не хочет впустить ее в помещение. Он и вправду не хотел, ведь стала бы мать посылать домашнего филина в столь поздний час? Неужели что-то снова стряслось?
Наконец-то окно поддалось, и в комнату ворвался свежий воздух. Регулус поежился: резкий порыв ветра говорил о наступающей зиме и скорых заморозках.
- Мерлин бы тебя побрал, - буркнул Регулус, глядя на птицу, которая уже сидела на каминной полке, блаженно зажмурившись. - Ну, что там у тебя?
На смену плохим предчувствия и тревоги пришла раздражительность. Регулуса Блэка было очень сложно вывести из себя, однако, сейчас это вполне удалось его матери и старому филину. Он бросил тоскливый взгляд на раскрытую книгу, которая лежала на столе. Странно, он совсем не заметил, как задремал, читая о тайнах руны Ансуз.
- Перестань! — воскликнул Регулус, когда птица, сев к нему на плечо, ущипнула его за мочку уха.
Иногда ему казалось, будто мать специально посылает эту письмо. Умфра словно поторапливал его, и золотистые глаза совы говорили: читай.
Регулус развернул пергамент и начал читать... С каждым прочтенным словом, с каждой запятой, лицо Блэка становилось все более хмурым. И ради этого меня стоило отвлекать от более важных дел? — возмущенно подумал он и хотел было уже кинуть пергамент в камин, но сова вновь недовольно ухнула, словно прочитав его мысли.
Регулус сделал глубокий вдох. Это всегда помогало ему прийти в себя. Он не мог поверить, что единственной новостью, которую так спешила сообщить ему мать,было приглашение на званный обед к Малфоям. Разумеется, в его планы не входило проводить вечер в компании сестер (он и так виделся с ними каждый день) или же в компании потенциальных невест... Он бы с удовольствием погрузился в чтение новой книги или же поговорил с Барти, но, нет, надо этим Малфоям все испортить!
Возьми себя в руки! — тот час же проговорил внутренний голос, который принадлежал матери. Да, несомненно, голос этот был прав. Он обязан присутствовать на вечере, чего бы это ему не стоило... Книгу он может отложить, впрочем, как и разговор с Барти, и все же... Все же он так наделся провести первое ноября иначе. Ну почему, почему никто не считается с его мнением? В такие минуты он понимал Сириуса и, признаться, завидовал ему.
Филин снова ухнул, словно предупреждая Регулуса о возможных последствиях. Блэк, вздохнув, сел за стол и написал матери ответ, в котором, разумеется, соглашался с ней и обещал присутствовать на вечере.
- Домой, — приказал он филину, выпуская его в окошко. Птица, легко взмахнув крыльями, улетела, и уже через минуту ее не было видно в небе.
Регулус закрыл окно и, вновь поежившись, направился к камину. Он сел рядом с огнем, но даже жар пламени не грел его. Может, я болен? Если так, то мне бы удалось отсрочить «выход в свет» или вообще не являться на ноябрьский обед!.. Сейчас ему, как ни странно, сильнее всего хотелось поговорить с Барти. Он бы понял, он бы поддержал, ведь сам он находился под строгим контролем отца. Они, разумеется, никогда не говорили об этом, но... выражение лица Барти, когда он читал письма от родителей, говорило само за себя.
Да, Крауч — младший был не из тех, кто держит эмоции при себе. Порой Регулус завидовал ему, а порой понимал, что лучше держать свои чувства при себе, особенно в его доме.
На секунду Регулус отвлекся от своих мыслей: он услышал чьи-то шаги. Он молил Мерлина, Моргану и даже Годрика Гриффиндора, чтобы шаги эти приндалжели Барти Краучу.
- Я уж думал, что ты не придешь, — сказал он, встречая друга. К удивлению Регулуса, голос его звучал возмущенно и надрывно... Вновь он готов был выплеснуть все то, что накопилось за этот день, ведь только Барти его выслушает, только Барти его поймет.
Отредактировано Regulus A. Black (2012-06-02 12:06:24)
Скорость твоей походки всегда прямо пропорциональна твоим ощущениям, Барти. И сейчас ты вдруг понял, что надо бы поторопиться. Не просто потому, что ты засиделся с книгами до утра, а, скорее, оттого, что почувствовал бэт-сигнал, что нужно вернуться в спальню. Задание по трансфигурации, кое-как доделанное в срок, с шорохом слетело на пол, когда ты, сонно потирая уставшие глаза, поднялся на ноги. В коленях что-то хрустнуло, спина заныла, и ты вдруг почувствовал себя стариком Филчем, не иначе. Нужно бы завязывать со всеми этими ночными посиделками. И кто мешает тебе сделать все это во время? Почему Регулусу всегда удается сделать домашнее задание дня за два до сдачи, а тебе - за два часа. И не то что бы ты такой лентяй... просто не получается и все. Просто рядом нет твоего отца, - говоришь сам себе и невольно соглашаешься. Помнишь, раньше он всегда стоял над твой спиной, всматривался в пергамент и приговаривал: старайся, Барти. В этом "старайся" был весь он. Тебе же до сих пор иногда кажется, что он стоит за твоей спиной? Глупость, конечно, но это странное ощущение... от него никуда не скрыться, верно? Как бы ты ни старался, иногда он все же в твоей голове. В первый год своего обучения, когда ты только-только отвыкал от надзора, от домашней тюрьмы, ты даже хотел попросить у мадам Помфри каких-нибудь успокоительных капель. Вы как раз тогда и прошли по гербологии свойства донной травы или сладкого клевера, или как еще называется вся эта муть? Но у тебя смелости не хватило. Ты же не может вот так вот подойти и сказать: эй, Помфри, мне нужно успокоить свои расшатавшиеся нервишки, - это удел мародеров. Ах, да, и подмигнуть не забудь. Или вот так: мадам Помфри, мне нужно несколько капель настойки донника, - холодно, высокомерно, но так, чтоб приказ (именно приказ!) был тотчас выполнен. Это уже Регулус, и так ты тоже не можешь. Ты бы смутился и убежал. Поэтому ты ничего не можешь сделать вовремя - в тебе нет стержня. Вот и оставайся на утро с ноющей спиной и мутным рассудком зато все-таки с готовым домашним заданием.
Поторопиться все-таки нужно было: хоть солнце еще только-только поднималось за горизонтом, у тебя еще оставался часа два для сна. На удивление, усталость чувствовалась, но спать не слишком-то хотелось, это скорее было необходимостью, чтоб не упасть прямо на лекции, получить выговор от МакГонагалл, а потом и гневное письмо от отца. Гневное? Да нет, просто холодное: Барти, ты меня разочаровал.
Быстро поднимаешься вверх по лестнице и размышляешь о том, как хорошо было бы развеяться, но такой расклад не дня тебя. Даже в это воскресенье ты не пошел, как все прочие, в Хогсмид, а остался в замке. Почему? Не в трансфигурации дело, просто ты не чувствуешь себя частью той компании, а, словно бы, сам по себе. Ну или еще с Регулусом, иногда. Но у того тоже какая-то своя, личная, жизнь, и в ней вы мало пересекаетесь. А здорово было бы, наверное, быть как он, правда? Посещать все эти званые обеды-ужины, носить атласные темные мантии, кланяться барышням. Брось, вовсе это не здорово. Это для Рега хорошо, а ты вечно никуда не успеваешь, просто потому, что вечно какой-то нервный. А все-таки нужно спросить у Блэка, каково это, быть аристократом. Вы, Краучи, седьмая вода на киселе для всех этих знатных родов, да и прапрадед твой нагрешил с магглорожденными, так что весьма любопытно, должно быть, узнать, каково это, посещать все эти ужасно важные мероприятия, быть заранее обрученным с кем-нибудь, иметь огромное поместье. А еще тебя могут запросто выдернуть посреди учебного года домой, просто потому, что ты чистокровен, и потому, что у тебя очередной обед.
Толкаешь рукой тяжелую дверь, которая тут же отзывается протяжным недовольным скрипом. В тусклом свете камина замечаешь Регулуса, отчего-то бледного и изможденного.
- Думал, я никогда не закончу? Я тоже... но на этот раз повезло. Чего не спишь? — на удивление, в спальне никого. На старших курсах уже редко кто ночует в своих кроватях, поэтому можно разговаривать в голос, и никто не воспротивится.
Регулус какой-то раздраженный, и это заметно не только в его интонации, во всем. Замечаешь также и письмо на столе — причину беспокойства.
Если ты живешь с человеком в одной спальне вот уже шесть лет, если вы едите за одним столом, да и вообще почти всегда вместе, то рамки стеснения и приличий сами собой отступают на второй план. Подходишь, и просто берешь в руки письмо, читаешь без разрешения.
Ну вот, Блэки снова требуют своего любезного сыночка к себе... — так и есть. Аккуратный почерк, узнаваемые вензеля Вальбурги Блэк... Письмо — очередное приглашение на обед, на этот раз к Малфоям. Ты мало что понимаешь в том, как все это важно, и кто такие Малфои, но раздражение (!) Регулуса сообщает только одно: ему не хочется. Да и тебе как-то не хочется оставлять его одного.
- Я думал, ты будешь счастлив... — шутка явно не удалась, и ты пытаешься «замять» неловкое положение, - Хочешь, составлю тебе компанию, а? Гарантирую, после этого тебя вообще никуда не пригласят. Ну еще бы! Ты же не аристократ.
Отредактировано Barty Crouch Jr. (2012-06-01 13:07:42)
Барти. Он никогда не приходил во время, часто опаздывал и вообще слово "пунктуальность" нельзя отнести к нему. По крайней мере так считал Регулус, которому с детства внушали то, что опаздывать на званные вечера, приходить хоть на минуту позже на обеды - высшая невоспитанность. Более того Блэк считал, что, задерживая других, он, в первую очередь, задерживает себя. Его домашнее задание всегда было готово, и не было и дня, чтобы он его не выполнял. Барти же, напротив, будто бы специально задерживал доклады и работы. Порой Регулусу казалось, что они абсолютно разные... Хотя, нет, казалось... Но противоположности притягиваются, не так ли?
- Рад тебя видеть, - улыбнулся Регулус словам Барти. Действительно, странно, что он вообще справился с этим домашним заданием, ведь любовью к трансфигурации он никогда не отличался.
Хотя, нет, не в этом дело. Он просто любит побыть один, и только в этом вы похожи.
- Я? Да, я не сплю, - сказал Регулус, зевая, - просто читал книгу и даже не заметил, что уже рассветает. Блэк, конечно, согрешил против правды. Последние полчаса (или уже третий час?) он дремал над открытой книгой, а затем прилетела эта мерлинова сова с не менее мерлиновой новостью. Обед у Малфоев. Регулус вновь почувствовал раздражение.
Барти, стоя у стола, читал письмо. Что же, у него никогда не было секретов от друга и, поверьте, он дал бы ему прочитать хоть сотню писем. Пожалуй, Крауч был самым близким для него человеком, даже матери он не позволял рыться в его вещах, читать его письма и заходить в свою комнату. Она это, разумеется, принимала как должное, понимая, что ее любимому сыну скрывать нечего. Впрочем Вальбурга не ошибалась: Регулус никогда не был замешан в чем-то дурном, в отличии от Сириуса. Это старший брат выписывал маггловские журналы, это его комната была завешана фотографиями с маггловскими полуголыми девицами, это он, в конце-концов, решил приобрести мотоцикл.
Барти тем временем уже закончил читать письмо. По всей видимости, оно не произвело на него большего впечатления, да и не должно было произвести. Регулус часто получал подобные послания, которые повторяли друг друга слово в слова, менялась лишь фамилия чистокровной семьи.
- Безмерно, - буркнул Регулус в ответ, - поверь, Барти, это... подожди, что ты сказал?
Несмотря на то, что Блэки были учтивы, никогда не опаздывали, и холодная вежливость была их главным оружием, все же они были горды и самовлюбленны. Порой Регулус ловил себя на мысли о том, что он даже на Барти смотрит сверху вниз... И сейчас он, похоже, перебил его и вообще перевел разговор на свою драгоценную персону. А следовало бы его спросить о домашнем задании.
Регулус снова зевнул, а потом продолжил:
- Извини... Ты действительно хочешь туда пойти, - Регулус ухмыльнулся и хотел было уже обратить весь этот разговор в шутку, но вдруг его осенило.
Барти, разумеется был прав, хотя, по правде говоря, он был прав всегда. Если бы Регулус отправился с ним на званный вечер, то получил бы отличный шанс провести скучнейшие часы в его жизни в хорошей компании. Навряд ли мать воспротивится тому, что мистер Крауч посетит дом Малфоев, все-таки, его отец занимал почетный пост в Министерстве Магии...
- Отличная идея! - Регулус вскочил с кровати. - Барти, ты же просто гений!..
Наверное, Блэк не был так рад даже после того, как прочитал письмо из Хогвартса на свой одиннадцатый день рождения.
- Так, подожди, - он рассмеялся, - сейчас... Ну-ка, повернись, - приказал он и, не дождавшись реакции Барти на его слова, продолжил, - ты в отличной форме! Слушай, да из тебя выйдет хороший аристократ... Только... - Регулус на секунду задумался. Ведь Барти не был аристократом, как бы он не выглядел. А выглядел он, честно говоря, неважно, только Регулс в приливе бешеной радости не обратил на это внимания...
- Только... Ты ведь не умеешь танцевать, не уеешь говорить девушкам комплименты, не умеешь ухаживать, не умеешь различать столовые приборы... - Регулус устал перечислять и сделал паузу, - но, поверь, дружище, это все ерунда!
Да, дружище. По мнению Регулуса, это было ужасное пошлое маггловское слово. Так могли называть друг друга мародеры или полукровки, но сейчас это слово казалось Блэку самым прекрасным словом на свете. Да, Барти его друг, и он ничуть не ошибался, думаю о том, что только Крауч может его понять и поддержать. Его не пришлось даже просить о помощи.
- Подумай, Крауч, назад дороги нет, - вновь улыбнулся Регулус, а затем подошел к другу вплотную, - позвольте пригласить вас на танец, - он поклонился, - повтори, а затем положи мне руку сюда...
Он взял руку Барти и положил ее себе туда, где у девушек находится талия. Прикосновение Крауча придало ему уверенности в себе... Правда, уже через минуту ему показалось безумием то, что он совершил. И так ведет себя Блэк? Прыгает по комнате и орет как сумасшедший? - заговорил внутренний голос, настаивающий на том, чтобы он отказался от этой затеи. Ну и пусть, - перебил его Регулус, - немного безумия мне не помешает...
Отредактировано Regulus A. Black (2012-06-01 22:40:44)
Тебя задевает это, верно? Задевает то, что вы неравны, то, как Регулус иногда смотрит: высокомерно, гордо. И то, как ты смотришь в ответ: с восхищением, с завистью. Тебя задевают эти письма, эта любовь, в которую внезапно кинулась его мать, виной которым всего-навсего «предательство» старшего Блэка.
Где бы ты был, Регулус, если бы судьба распорядилась иначе, если бы твой брат надел черное зеленое? Там же, где и я. — сам поправляешь себя: так нельзя. Он твой друг. Лучший друг. Вы похожи: оба, в общем-то, никому не нужны, быть может, именно это вас и сблизило? Ты об этом не думаешь, никогда не думал. Невинное предложение составить компанию, всего лишь слова, но тебя самого они ранят как следует, попадают в самую цель, слегка касаясь сути, раздражают ее, словно голодного пса ржавый запах крови. Пытаешь подавить вскипающую ярость, смотришь на Регулуса, а он улыбается. Чему бы это? Может, твоим глупым мыслям? Невозможно. Вот так, просто: ты проклинаешь его в своей голове, а он улыбается тебе. Ну и кто ты после этого, Крауч? Последний ублюдок. Борешься с внезапной волной стыда, кажется, даже начинаешь краснеть. - Прости, Рег. Невольно улыбаешься ему сам. Все-таки он твой друг. Лучший. И хорошо бы быть с ним до конца, идти, куда бы он не сказал. Вы должны быть рядом, потому что так похожи. В конце концов, кто есть у него? Ты. А у тебя? Он. Поворачиваешься по первому приказанию, что это он такое задумал? Реагируешь на сомнительные комплименты рассеянной, убогой улыбкой: какой уж там, к Мерлину, аристократ? Это твой отец мог бы управиться со всеми эти бальными танцами, десятками вилок для десятков блюд, а тебе проще сидеть весь вечер на стуле и есть одним прибором. Регулус радуется как ребенок, перечисляет все то, что никогда не умел делать ты, и ты уже начинаешь сомневаться в том, что следовать слепо за другом будет просто, что это вообще хорошая идея. Вилки-ложки — еще ничего... самая настоящая проблема — танцы. Вот уж что у тебя всегда выходило криво, даже на школьных балах. Конечно, ты приблизительно знаешь, как следует вести, знаешь этот заветный счет «раз-два-три, раз-два-три», но на этом твои познания заканчиваются. Никто не штудировал с тобой правила хорошего тона, никто не учил тебя тому, как следует вести себя с дамой, ты не видишь особой разницы между венским и английским вальсом.
Подумай, Крауч, назад дороги нет, - слова Регулуса отозвались в голове глухим эхом, - подумай...
- Что ж, я вполне готов, - глупо киваешь и внимательно смотришь за показательным выступлением друга. Запомнить все это не так уж и сложно, прописные истины, так сказать... а вот повторить, да так, чтобы не выглядеть идиотом...
- Позвольте... – о, Мерлин, ты же знаешь, что никакая это не леди, а Регулус. И ты не можешь вот так вот просто разыгрывать из себя кавалера, это же глупо. Хочешь развернуться и уйти спать, тем более, что осталось до утра часа два. Не потому, что не можешь все это воспроизвести, просто тебе как-то стыдно выделываться. Это не твое и никогда не было твоим. Ты не можешь так галантно закидывать руку за спину, слегка преклонять колено и опускать голову... Но Регулус выглядит таким воодушевленным, что ты продолжаешь, - позвольте пригласить вас на танец, — ждешь от Блэка смешка или еще чего-нибудь, но он только легко улыбается. Заводишь руку за спину, слегка присаживаешься и наклоняешь голову; волосы падают на лоб, закрывают глаза, и ты не видишь свою «даму».
- Полагаю, это нужно будет укладывать? – говоришь язвительно, а сам думаешь, что вроде бы получилось неплохо. Откидываешь мешающие волосы назад, встаешь с колен, и вопросительно смотришь на друга. Только не танец. Только не этот позор. Но послушно подходишь ближе, кладешь левую руку на «талию» своей «дамы», в правую руку берешь руку Регулуса. Шаг вперед, вправо, назад. Ты даже, кажется, слышишь музыку в своей голове... да, что-то вроде вальса, смутно знакомая мелодия. Кажется, получается? Неловко и как-то глупо, но все же... быть может, все не так уж и плохо. Чувствуешь руку Регулуса на своем плече, словно бы это настоящий танец. Думаешь, чтобы ты сделал, если бы на месте Блэка действительно была девушка.
- Слушай, все эти твои правила приличия точно уберегут меня от пощечины? Не хотелось бы, чтобы какая-нибудь строптивая леди приняла мои ухаживания слишком близко к сердцу... — говоришь это, а сам думаешь: похвали меня, Рег, у меня же получается... здорово получается!..
- Хм... я точно не выгляжу глупо, друг? Если так, то сразу и скажи... — Мерлин, Барти, ты что, напрашиваешься на комплимент? Кажется, это ты должен был в вашей «паре» изображать леди... - То есть, тебе не стыдно привести такого друга на ваш званый обед?
Регулус и не помнит, сколько за всю свою жизнь он посетил различных званных обедов. Разумеется, неизменной частью каждого мероприятия были танцы. В большинстве своем волшебники и волшебницы были обучены этому "ремеслу". Правда, иногда Регулусу в партнеры доставались милейшие создания, которые были больше похожи на деревянных идолов, нежели на грациозных и плавных танцовщиц. Сам Блэк считал себя неплохим танцором, по крайней мере, ему так говорила мать да и девушки не отказывали ему, если он их приглашал... Барти же... Он относился к типу деревянных идолов.
Да простит меня мой друг, - подумал он, видя то, как Барти старается танцевать, старается для него. Он чувствует на себе его руку, чувствует холод его пальцев, которые Регулус отчего-то с каждой секундой сжимает все сильнее и сильнее.
Ни одной даме бы это не понравилось, - подумал он, глядя на Барти. Его движения были скованы, неумелы, в них отсутствовала грациозность и все же... Все же это было лучше, чем танцевала одна из дам на званном вечере. По крайней мере он не толст, как она. Однако даже этот сомнительный комплимент в адрес друга (и то в мыслях) не спасал положения. Регулус был уже не так уверен в Крауче и в том, что он должен приглашать его куда-либо, а то, действительно, мать никогда больше не "порадует" его своим письмом.
И все же он продолжает танцевать, продолжает следовать своему другу в этих неловких и резких движениях, продолжает смотреть на него... Они так близко, что, кажется, Регулус слышит его дыхание, шорох его мантии...
- Неплохо, - промямлил Регулус и натянуто улыбнулся. Барти отдавил ему ногу. - Только вот... - он смерил его недовольным взглядом, - ты выглядишь не так, как подобает выглядеть на званных вечерах... Подожди минутку...
Регулус отпускает пальцы Барти, убирает руку с его плеча... Ему словно стало бы легче, и он вновь задумался о том, стоит ли звать друга туда, где ему не место? Но, поздно. Он уже не может ему отказать и тем более не принимать его помощь. Как бы не сложилась ситуация в дальнейшем, он не скажет Краучу "нет".
С этими мыслями Регулус открыл чемодан. Все вещи его были сложены в аккуратные стопки, ни пылинки, ни складки. Блэк достал черную длинную атласную мантию, которая предназначалась для походов на званные обеды.
- Примерь, - сказал Регулус, оценивая фигуру Барти взглядом. Худее, чем сам Регулус, но мантия должна быть в пору. - Это должно прибавить тебе уверенность, - он нервно улыбается и вновь подходит к другу, протягивая ему одежду, - и вот еще что...
Регулус уверенным движением руки приглаживает торчащие в разные стороны волосы Барти. Теперь перед ним, кажется, стоит абсолютно другой человек. У Крачу младшего высокий лоб, острое лицо, которое отчего-то выглядит изможденным. Он слишком бледен (или это игра света?), что порой тревожит Регулуса. Почему-то лицо друга ассоциируется у него с бессонницей и усталостью.
- Так-то лучше, - промолвил Регулус, стараясь отогнать непрошеные мысли, и вновь оглядел свое "творение".
Честно говоря, Блэк уже сбился со счету, думая о том, сколько раз ему пришлось соврать за эту ночь. Что же, это была его очередная ложь. Ничего не изменилось в лице Барти, оно не стало аристократичным или благородным. Все тот же изможденный вид, все те же веснушки (хоть и не такие яркие, как Уизли), которые никак не вяжутся с образом чистокровного и знатного волшебника. Все впустую.
- Ну что же, - Регулус снова кладет руку на плечо Барти, берет его ладонь в свою, - мне бы очень хотелось провести этот вечер с вами, - говорит Блэк и чувствует, что краснеет, - так принято говорить, - уточняет он. - Постарайся, чтобы в это раз твои движения были плавными и не столь резкими... Я понимаю, это может быть для тебя сложно, но, прошу тебя, Барти, постарайся...
Обидно ли звучат слова Регулуса для него? Сам Блэк не знает, а может не хочет признаться себе в том, что все эти движения, весь этот глупый танец выглядит так, словно это жалость к другу, который никогда не сможет стать таким, как ты.
Отредактировано Regulus A. Black (2012-06-02 17:24:05)
параллельный кайф (с)
- О, Мерлин, прости, Рег, я случайно, - бывшая минуту назад уверенность в том, что у тебя все получается прекрасно улетучиваться сама собой, когда ты наступаешь другу на ногу. Рано или поздно это должно было случиться, то, что ты шлепнешься со всей дури с небес на землю. Ну вот, пожалуйста, забудь о том, что собирался стать аристократом. Регулус просит подождать, и ты невольно радуешься этой передышке: не можешь больше изображать из себя идиота. Расплести пальцы — словно скинуть оковы: чувствуешь невероятную легкость, так, словно бы ты был на сцене одним актером, тебя сверлили сотни глаз, и вот, наконец, опустили занавес. Браво, Барти! Больше ты этого не повторишь.
- Мне кажется, Регулус, это не слишком хорошая... – собираешься закончить громче, но Блэк протягивает тебе черную мантию. Словно бы не понимаешь, что от тебя требуется, вскидываешь брови в беззвучном вопросе. Но Регулус всегда мог заставить тебя сделать что-то одним взглядом. Это некий приказ на эмпирическом уровне: не достигая мозга, он уже заставляет твои руки тянуться к мантии. Чувствуешь прохладу атласной ткани, оцениваешь ее качество. Хоть тебе не на что жаловаться, вы никогда не бедствовали, но такой мантии у тебя не было. Дело, наверное, в том, что такие мантии предназначаются для особенных случаев, и именно этот случай сейчас тебе и представился. Тянешься к застежке на своей школьной мантии, отвратительной по сравнению с той тканью, которую подал тебе Блэк, расстегиваешь ее и медленно снимаешь. Отчего-то чувствуешь себя неловко: ты не на своем месте, это не твое. Натягиваешь великолепную мантию поверх рубашки, застегиваешь великолепную серебряную застежку в виде тонкой змейки (еще бы!), снимаешь ненужный галстук, а расстегнутые первые пуговицы рубашки, напротив, застегиваешь — раз уж играть в аристократа, то, пожалуй, во всем. Регулус, похоже, считает также: приглаживает рукой твои растрепанные волосы и даже пытается похвалить то, что видит. Сам ты оглядываешься по сторонам в поисках зеркала, но тщетно. Что ж, придется ему поверить. Он, похоже, наивно полагает, что это старый театральный фокус сработает. Тот самый, где нужно надеть на актера реквизит, ему так, якобы, будет легче вжиться в роль. Глупость, ты на себе проверил. Чувствуешь себя также неловко, как и прежде. Кажется, даже еще хуже. Регулус снова начинает эту пытку. Невольно думаешь, были ли у великой инквизиции пытки танцами? Уж наверняка. Специально для таких как ты. Снова берешь руку Блэка в свою — проще некуда, верно? - снова кладешь другую руку ему на талию, снова считаешь про себя: раз, два, три... раз, два, три... Этот маскарад совсем ничего не меняет, совсем. Нужно бы сообщить все этим театралам, что этот фокус не работает. Но Регулус продолжает старательно изображать, что все хорошо, и ты продолжаешь.
- Мне тоже приятно провести... Не так, наверное, да? Мм... Я счастлив, что вы оказали мне честь... что вы приняли мое предложение провести этот вечер в компании такого кошмарного танцора как я... И, да, я буду очень плавным... буду беречь ваши ноги, леди... Рег, что, Мерлин, мы делаем? Это бесполезно.- Тебе кажется, что ты готов расплакаться. Регулус хочет, чтобы ты постарался, говорит это так, словно бы ты в конец безнадежен. Ваш недотанец продолжается какими-то конвульсивными движениями, ты без конца запинаешься, уже не от неуверенности, а от какой-то тупой неловкости. Регулус хочет, чтобы ты постарался... - Ладно, давай попробуем сначала?
Отходишь на несколько шагов назад, вытираешь вспотевшие ладони о брюки, подходишь снова.
- Позвольте пригласить вас на танец? — все как нужно: рука за спиной, легкий поклон, улыбаешься как-то недобро исподлобья, склонившись перед Блэком, словно мученик какой-то. - Почту за честь провести это вечер с вами... — выпрямляешься и подходишь ближе, принимаешь руку Регулуса, притягиваешь его за «талию» чуть ближе, и началось. Снова счет в твоей голове: раз, два, три... раз, два, три... - Мне кажется, или ты упустил со своей стороны реверанс? А еще в этом месте тебе, кажется, надлежит покружиться?
Мне кажется, или ничего хуже и придумать нельзя? Но тебе как- то наплевать.
Регулус, если тебе так уж хочется, я сделаю все, что ты скажешь. Только вот понравится ли это тебе самому?
Не знаешь, получается у тебя или нет. Все равно. Если нет — бросишь эту глупую затею, к чему прыгать, чтоб стать чуть выше своей головы? Невинное предложение, во что ты его превратил? В какой-то глупый маскарад... Но сказать «стоп» у тебя снова не хватает духу, отказаться уже не можешь. Мерлин знает, не хочешь задеть своего друга или что? Или уже просто не хочешь останавливаться? Ведь когда еще ты сможешь вот так вот нацепить великолепную мантию, пригладить волосы и закружиться в танце с дамой, пусть даже и такой же ненастоящей. В конце концов: ты не аристократ. Регулус — не леди. Все честно.
Они оба воспринимают эту затею слишком серьезно, и оба делают глупость. Не верьте поговорке «утро вечера мудренее», ведь, несмотря на медленный и ленивый восход солнца, ума у этих двоих не прибавилось.
Барти послушно надевает на себя черную мантию, развязывает свой слизеринский галстук и застегивает верхние пуговицы рубашки. Признаться, в этом наряде он выглядит немного нелепо, и Регулусу напоминает монаха с Хаффлпаффа, только худого и уставшего.
Крауч что-то говорит о приятном времяпровождении, о ногах Регулуса и еще о чем-то отдаленном... Блэк слушает его вполуха, стараясь понять, что не так. Разве дело было в резких и неумелых движениях Барти, в его внешнем виде? Нет, все дело в этой бредовой затее.
Он чувствует, что Барти отпускает его. По всей видимости, это спектакль начал раздражать их обоих, хотя, нет, Барти он раздражал с самого начала.
- Конечно, — говорит Регулус, зевнув, - с самого начала...
Барти нелепо кланяется. Сейчас он выглядит не как галантный кавалер, а как раб, которого подгоняют хлыстом. Он вновь кладет руку Регулусу на «талию», правда, на этот раз его движения более уверенные... На секунду Блэку кажется, что они стали ближе, чем были несколько минут назад. Барти повторяет движения с механической точностью, но вновь и вновь в них не хватает плавности и грациозности. Не стать ему ни танцором, ни аристократом.
- Нет, не надлежит, — отвеает Регулус на его шутку, поджав губы. Ему вдруг становится обидно за себя, ведь он старается и для Барти тоже... Хотя ему-то какое дело может быть до моих званных вечеров?
Эти невеселые мысли сопровождает звук ботинок о пол, шорох мантий и шум дыхания. Регулус смотрит на Барти, пытаясь найти в его выражении лица признаки удовольствия, но, нет, он видит лишь то, что называют самопожертвованием. Да, Барти Крауч скорее бы пошел на костер, чем пригласил кого-то на танец...
Рука Регулуса, лежащая в его ладони, потеет, и он чувствует себя неловко.
- Извини, - говорит Блэк, убирая руку и вытирая ее о мантию. «Как некультурно»,- сказала бы мать. Регулус вновь поднимает руку, чтобы продолжить то, что он и Барти называют танцем. Их пальцы вновь переплетаются, и Регулус уже принимает это как должное, принимает и своего «кавалера».
Он смотрит на своего друга и снова понимает, что эта идея ни к чему хорошему не приведет, и что Барти Малфои и подобные им никогда не примут. Он ведь совсем не похож на аристократа. Действительно, в чертах лица Крауча нет ничего, что может привлечь людей такого уровня, с него никогда не станут писать портрет, и все же... Все же Регулус смотрит в серо-голубые глаза Барти, которые при утреннем неярком свете кажутся серебристыми... Его рука сильнее сжимает его плечо, и сам он приближается к нему, хотя, кажется, что ближе уже некуда.
Все происходит так быстро. Нет, слишком быстро. Регулусу кажется, будто он падает в пропасть, и падение это мучительно-сладкое... Он чувствует вкус сухих губ, которые не желали его, но и не отказывали ему.
Что со мной?! — думает он, но вмиг отмахивается от своих мыслей, желая лишь одного, чтобы то, что случилось между ними, это падение, было бесконечным.
На несколько секунд Блэк отдаляется от него и нервно улыбается, словно спрашивая Крауча: согласен ли он? Он пытается найти ответ в его мимике, его глазах, но даже это секундное ожидание становится для Регулуса мучением. Он боится отказа.
Не дождавшись ответа Крауча, Блэк вновь целует его. На этот раз он делает это более уверенно. Теперь его рука лежит не на плече у Крауча, а мягко покрывает руку Барти. Он закрывает глаза, слышит свое дыхание, свое сердцебиение и никак не может понять, зачем он это делает... Он отпускает пальцы Барти, и его правая рука ложится на плечо. Он наслаждается ощущением, который дарит ему черный атлас мантии, скользящий словно ящерица под его пальцами...
- Барти, — он вновь отдаляется от него и смотрит ему в глаза, пытаясь найти в них ответ на вопрос. Он по-прежнему плотно прижимает руку Крауча к своей "талии". Он чувствует, что улыбается, но улыбка выходит нервной и вымученной. Оно неудивительно...
- Что-то не так? — говорит Регулус. Пожалуй, это самый глупый вопрос, который он может ему задать.
Регулус улыбается, стараясь этой улыбкой оправдать свое поведение... А потом опускает взгляд. Мерлин, какой же ты идиот!
Глаза Регулуса видят застежку на мантии в виде тонкой серебряной змейки... Он прикосается пальцами к металлу, чтобы убедиться в том, что Барти, его праздничная мантия, и сам он - реальность... Холодный металл касается горячих пальцев, и Регулус прикрывает глаза, понимая, что все произошедшее с ним несколько минут назад не сон, не жуткая игра воображения...
Сколько длилось это сумасшествие? — думает он, чувствуя, как холодеет его голова и как рассудок возвращается к нему.
- Извини, — хрипит Регулус, поднимая взгляд, - я не хотел, все вышло так спонтанно...
Он оправдывался перед самим собой, но почему, Регулус, если ты не желал этого поцелуя, твоя ладонь до сих пор лежит на руке Барти?..
присмотрелись - а палубы нет (с)
Танец гораздо более интимен, чем можно подумать на первый взгляд. Дело, наверное, в синхронных движениях, волновых, импульсивных, в этой связи двух партнеров на эмпирическом уровне. Не близость, не рука в руке, не сливающееся дыхание... в нем есть что-то еще, и это «что-то» ты никак не можешь уловить, потому-то ничего и не выходит. Вам нужно мыслить одинаково, но ты, видимо, думаешь совсем о другом. Ты думаешь, как бы не ошибиться, а Регулус, должно быть, вообще не думает, у него это, должно быть, получается само собой. Выходит как-то не так: ни плавности, ни гибкости, ни хотя бы синхронности у вас нет. На все твои реплики, попытки хоть как-то сгладить ситуацию, Блэк отвечает также язвительно. Он явно зол, а так как разозлить его не так-то просто, ты понимаешь, что дело совсем уж плохо. Ты никогда не думал, что танцуешь настолько отвратительно, что даже Регулус, при всей своей аристократической холодности и вежливости, не в силах скрыть истинное положение дел. Он выдергивает руку и извиняется, при этом лицо его выражает не меньшую муку, чем твое. Начинать все это заново совсем нет смысла: у тебя ничего не получается. Прости, Рег. Придется тебе ехать одному. Да и так будет лучше. Ни к чему все это было затевать. Но Блэк снова берет твою руку. Как, в конце концов, ему это не надоело? Все эта проклятая вежливость. И отчего он не может прямо сказать: нет, Барти, так не пойдет, иди-ка ты спать? Спать... осталось, наверное, меньше часа на то, чтобы уснуть. И на что ты потратил последнюю попытку отдохнуть перед трансфигурацией? На этот ад под счет на «раз-два-три»...
- В конце концов, ты всегда можешь использовать Империус, - прищуриваешься так, что глаза почти закрыты, говоришь и не успеваешь закрыть рот. Твое лично пространство, те жалкие десять дюймов, которые ты сохранял ради всех правил приличия, сократились... Последнее, о чем думаешь, перед тем, как Регулус внезапно поддается вперед — отчего ты все еще не закрыл рот? Чувствуешь, как нервно вдыхаешь воздух.. нет, дыхание, дыхание Блэка. То, что происходит — испытывал ли ты что-то подобное раньше? Это нечто странное, что не поддается логике. Что-то сродне аппарации: грудь словно сживает железное кольцо, кружится голова, и мысли, мысли спутаны, и все это нереально.
Наконец, Регулус отходит на шаг назад. Не успеваешь ни о чем подумать, просто не хочешь осмыслить все то, что произошло: это твой друг и, должно быть, сон. Этого просто не может быть... не может... но вопрос, застывший в синих глазах исключает то, что ты бы не хотел исключать: не похоже все это на сон и на иллюзию не похоже. Не похоже на разыгравшееся от недосыпа воображение.
Снова перехватываешь дыхание Регулуса, снова это странное чувство, снова поцелуй. И невозможно-сладкое тепло растекается по всему телу, словно бы от глотка огневиски. Сладкое, оно внезапно превращается в горячий поток лавы, в возбуждение, прокатывающееся волной по всему телу, во.. во что еще? И где в это время, Мерлин, твои руки? Ты чувствуешь прикосновения к своей коже, но словно бы где-то не в этом мире, словно бы в другой реальности, чьи-то теплые пальцы касаются твоих пальцев, онемевших от страха и уже ждущего где-то у порога желания. Ты хочешь тоже коснуться, хочешь взять инициативу в свои руки: дотронуться до волос, щеки, шеи. А еще нужна опора, Мерлин, нужна опора, ведь от всего этого ужасно кружится голова. И тебе хочется нащупать стену, но твои пальцы в своем маленьком, уютном, горячем плену, и тебе не выбраться. Сделать бы глоток свежего воздуха, а потом снова испытать это странное пьянящее чувство, как засасывает под ложечкой, как тяжело глотать, как набухшие веки невозможно поднять, чтобы хотя бы убедиться, что ты еще жив. Регулус требователен и мягок одновременно, и это внезапно заставляет тебя напрячься.
Блэк отдаляется... зачем? Затем, чтобы не было поздно. Затем, что у него, Мерлин, все всегда под контролем. Барти... Что-то не так? — вторишь в голове насмешливым тоном Регулуса, таким, от которого всегда не по себе. Хоть ему самому вовсе не до смеха, в твоей голове он смеется. Бледный, изможденный Блэк и ты с пылающими щеками. Странная картина. Он касается застежки мантии, и ты подавляешь жгучее желание взять его руку в свою или вовсе прижать крепче. У него горячие руки, и странно, что они не могут оживить эту змейку-застежку. А тебе кажется, что она все же пляшет, извивается под тонкими пальцами, хоть этого и не может быть. Регулус извиняется. Из-ви-ня-ет-ся. За что? За то, чего ты толком понять не можешь. Рука Блэка еще покрывает твою, пальцы еще касаются ледяного металла, а ты касаешься их. Сплести бы вместе, в неясный и неистовый узор, как пламя и лед. Ты порываешься сделать это: опускаешься до запястья, медленно поднимаешься вверх и натыкаешься на змейку. Ну вот и конец. Не говоря ни слова, расстегиваешь мантию, отходишь на несколько шагов и снимаешь ее. Спектакль окончен.
- Держи, - возвращаешь Регулусу великолепную мантию, проводишь рукой по своим приглаженным волосам, возвращая им привычное состояние, делаешь глубокий вдох... - Спокойной ночи, Рег.
Как бы там ни было, это лучшее, что ты можешь сделать. Это все, что ты можешь. Отходишь к своей не заправленной постели, сбрасываешь ботинки и ложишься так, не раздеваясь. У тебя в запасе еще минут тридцать. Закрываешь глаза и мгновенно проваливаешься в небытие: было это с тобой или не было? Сон это, галлюцинация? Или реальность? Мелкая дрожь — последствие перенапряжения — все еще бьет твое изможденное тело. А где-то на столе осталось твое домашнее задание. Ничего, заберешь утром. А где-то там, в комнате, остался твой друг. Лучший друг. Аристократ. С этого момента ты больше не танцуешь.
лавочка закрыта, рег хд
Отредактировано Barty Crouch Jr. (2012-06-04 09:11:10)
Это длится не более минуты. Рука Барти медленно накрыла руку Регулуса. Пальцы его, тонкие и холодные, скользят по коже, и Регулуса тут же накрывает горячая волна... Он вновь хочет, чтобы это длилось вечно, чтобы здравый смысл не возвращался к нему еще несколько минут. Он прикрывает глаза, поддается вперед, разлепляя горячие губы и... Шорох мантии. Звук шагов.
Ну вот и все, - думает он, глядя на то, как Барти снимает мантию, проводит рукой по волосам. Все закончилось, так и не успев начаться.
Регулус опускает глаза. Он не может смотреть на Барти и, к своему собственному сожалению, не может подавить чувство, которое охватило его с чудовищной быстротой и застало врасплох здравый смысл и контроль над эмоциями. Регулус облизывает сухие и горячие губы, нервно теребит край мантии, чувствуя, дрожь, которая пробегает по всему телу. Барти будто бы и не видит этого. Он совершает ритуал, которые все люди совершают перед сном: ложится в кровать, отворачивается, и, кажется, уже через минуту Регулус слышит его спокойной и ровное дыхание.
Желание проходит. Регулус больше не чувствует дрожи, лишь легкое покалывание. Он аккуратно сворачивает поданную Барти мантию и кладет ее обратно в чемодан. Блэк делает это механически, особо не задумываясь о движении рук и пальцев. Мысли его все еще обращены к тому, что случилось между ним и Краучем... Теперь кажется, что все это не более, чем сон, ведь сейчас уже всходит солнце, вполне возможно, что это галлюцинация, миф. Однако Регулус прикасается к своим губам и убеждается в том, что все случившееся не имеет никакого отношения к фантазиям.
- Спокойной ночи, Барти, - тихо говорит он, чтобы не разбудить уже спящего Крауча, затем уже сам ложится в постель.
Он смотрит в полок, считая секунды, складывает их в минуты и бросает взгляд на часы, проверяя себя. Быть может, он пропустит сегодня завтрак, постарается уснуть и хотя бы нач погрузится в забытье... Регулус поворачивается, глядит на Барти. Его силуэт неясен и расплывчат в мягком утреннем свете, а, может, Регулусу кажется это сквозь пелену дремоты... Он с трудом разлепляет веки и вновь смотрит на фигуру Барти...
Шаг. Еще один. И Регулус уже стоит возле кровать Крауча, затем опускается на колени. Кончики его пальцев скользят по спине Барти, кажется, под тонкой рубашкой он чувствует его кожу. Его рука опускается ниже, он ощущает каждый изгиб его тела...
Регулус чувствует, как волна желания вновь укрывает его с головой, но на этот раз он будет держать себя под контролем. Тогда, Мерлин, что ты делаешь сейчас? - думает он, проводя пальцами по руке Барти, от плеча к запястью.
- Барти, - тихо зовет он, и в ту же минуту одергивает руку, поднимается с колен. - Барти, - он говорит уже громче, - скоро будет завтрак, нам не следует опаздывать.
Регулус отворачивается, чувствуя, как горят его щеки, как вновь дрожь охватывает его тело. Он завязывает школьный галстук, надевает мантию и приглаживает рукой волосы. Это помогает ему прийти в себя и держать чувства под контролем, а в мыслях... в мыслях он проклинает танцы.
вы убили мою любовь
Отредактировано Regulus A. Black (2012-06-04 16:19:25)
Вы здесь » NOX. Marauders era. » Омут памяти » я больше не танцую
