NOX. Marauders era.

Объявление

Ролевая закрыта. Подробнее.

АДМИНИСТРАЦИЯ
Lily Potter | Druella Black
Sirius Black | Bellatrix Lestrange
По всем вопросам обращаться в асю 646165809

Список ролейсюжетзанятые внешностиакции.

КАТАЛОГИ
Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Волшебный рейтинг игровых сайтов Поддержать форум на Forum-top.ru



Срочно требуются:
Миллисент Бэгнольд, Аластор Муди, Руфус Скримджер, Рабастан Лестрейндж.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » NOX. Marauders era. » Омут памяти » Легенда о равенстве


Легенда о равенстве

Сообщений 1 страница 19 из 19

1

Участники: Нарцисса Блэк и Корделия Забини
Дата и время: 31 ноября 1974 года, вечер
Сюжет: - Кто хочет прославиться, выбрав факультету пьесу для рождественской постановки? Заявил однажды староста Слизерина всем, собравшимся в гостиной. Ответная реакция была довольно вялой. И староста, не желая искать сам, решил бросить жребий. Меченых бумажек было две, чтобы одному человеку не было скучно в библиотеке. И надо же такому случиться, что вытянули их третьекурсница Нарцисса Блэк и ученица четвертого курса Корделия Забини. Ну и что, что они не были знакомы до сегодняшнего вечера... поверьте, им теперь уже, совершенно точно, не придется скучать друг с другом ни в библиотеке, ни где бы то ни было, если они вместе.

+1

2

Нарцисса осторожно и даже чуть насторожено опустила холеную ручку в шляпу с бумажками. Тонкие пальцы мотыльками порхнули по белым клочкам, а затем цепко сжали один из них. Отчего-то, Блэк казалось, что жребий минует ее... но разжав кулак она поняла - нет, не миновал.
- У меня меченый. Вздохнув, призналась третьекурсница, и ей показалось, что в противовес ее вздоху, по гостиной пронесся всеобщий выдох. Оставалась лишь одна меченая бумажка, а значит, шансов выйти сухими из воды у остальных стало гораздо больше.
Человек десять прошло в холостую, и вот, наконец, еще один вздох - от Корделии Забини, ученицы четвертого курса. Теперь всеобщий выдох был слышен куда явственней.
- Ну что ж, произносит староста счастливчики у нас определились. Остальной факультет улыбается так, словно определились не счастливчики, а жертвы. И сразу же, как по команде, двоим змейкам звучат разномастные напутствия, хорошенько приправленные сарказмом и аристократически завуалированным стебом.
Запомню всех и отомщу. Мрачно думает Нарцисса, даже не глядя на товарища по несчастью. Подходит Меда, кладет руку на плечо и шепчет:
- Все получится.
Злость слегка утихает. Андромеда машет рукой на прощанье и исчезает в проеме двери. Нарциссу снова посещают мрачные мысли о мести. Именно в таком настроении она поворачивается к Забини. Та выглядит не лучше, но тоже старается этого не показывать.
- Что ж, пойдем в библиотеку прямо сейчас. Зачем откладывать.
Бросает Нарс и выходит из гостиной, даже не убедившись, идет ли за ней Корделия. По пути, минуя многочисленные коридоры и вслушиваясь в эхо шагов за собой, Цисса думает о том, отчего же она все-таки так разозлилась. От того, что староста превратил процесс выбора в посмешище, или от того, что все остальные неприкрыто забавлялись тем, что двое студентов их Дома будут в ближайшее время корпеть в библиотеке, тогда как они сами будут отдыхать. В итоге, Блэк пришла к выводу, что ее разозлило все вместе. Хотя, в общем и целом, книги она любила, а посему поиск подходящей пьесы не должен был вызвать у нее ни проблемы, ни, тем более, такого раздражения.
Дойдя до библиотеки, Нарцисса обернулась. Да, Корделия все это время шла за ней, но не потому что Блэк ее позвала, а потому что таково было ее собственное желание. Всем своим видом Забини показывала: я сама по себе, и ты, малявка, мне не указ, и свой чересчур старинный, богатый и чистокровный род можешь засунуть себе в... Как-то раз Цисса слышала, как Корделия кого-то послала. Сейчас она выглядела ровно так, как в тот момент. Блэк фактически слышала то, о чем думает слизеринка.
Белокурая ругаться не умела, да и учиться этому считала ниже своего достоинства, поэтому, в качестве ответа она отправила Корделии ледяной взгляд - мол, не корчи из себя тут мне.
Все начиналось чрезвычайно мило, неправда ли?
И тут мог бы начаться поединок воль, благо соперницы были как раз в том возрасте, когда подобным, особенно на пустом месте, можно заниматься часами: ну давай, детка, давай выясним, кто из нас более слизеринец! Но Нарцисса была благоразумна, весьма. По благоразумию она была уже не на третьем, а на седьмом курсе. Поэтому она небрежно толкнула дверь библиотеки и вошла, снова оставляя Корделию за спиной - победила дружба - каждый остался при своем.
Дождавшись, пока Забини войдет и встанет рядом, Цисса спросила:
- С чего начнем?
О да, она умела отдавать инициативу, когда того требовали обстоятельства. Вот и сейчас, пока толкала дверь, она здраво рассудила, что плеваться друг в друга ядом из-за какой-то пьесы, довольно нелепо. Тем более Корделия тоже слизеринка. Вот если бы на ее месте был кто-то с другого факультета... тогда все могло бы сложиться иначе.

Отредактировано Narcissa Black (2012-05-27 01:40:24)

+1

3

Корделия нутром чуяла, что где-то её поджидает огромный, жирный подвох. Рождество не могло пройти без сучка и задоринки, такого просто ещё не бывало. Сообщение о пьесе не радовало вообще, Забини не желала участвовать в общественных мероприятиях, её это не касалось. Единственное, о чём мечтала девушка – собрать вещи и уехать уже на каникулы домой.  Но час от часу не легче. Добровольцев не было, что возмутило Корделию. Такие все ленивые, просто кошмар! А где их вечная активность и любовь друг к другу? Где вся эта взаимовыручка. И что, никого вообще не привлекает идея пьесы? Тогда зачем вообще надо было всё это выдумывать?
Когда настал черёд жеребьёвки, Дели предчувствовала, что обречена. Она всегда и везде искала минусы, подставу и да, тот самый огромный, жирный подвох. Она отнюдь не верила, что её пронесёт. Правда, также думалось про то, что возможно в этот раз не повезёт брату. Она специально подпихнула его первым тянуть бумажки. Но и это не спасло. Он не вытянул меченную, как ранее сделала Нарцисса Блэк. А Корделия, когда пришёл её черёд, аккуратно и медленно опустила руку в шляпу. Она долго перебирала пальцами бумажки, про себя проклиная все эти праздники, мероприятия, пьесы, светскость… И в итоге, пару минут спустя, длинные пальцы её извлекли на свет меченую бумажку. 
Забини стиснула зубы и испепеляющим взглядом окинула всех вокруг. Они ведь облегчённо вздохнули и уже понеслись редкие насмешки. Захотелось взять палочку и заставить их всех пожалеть об этом вздохе. Они бы у неё доигрались, у них бы зубы свело от её заклинания. На пару дней, чтобы поганцы не могли ничего сказать. И всё же она ничего не сделала, отрезвляя себя мыслью, что это её однокурсники, да и просто слизеринцы. Конечно, она далеко не ко всем из них питала какие-либо положительные эмоции… Но у них было численное превосходство. А ей хватит на сегодня неприятностей. Со злость. Корделия швырнула злосчастную бумажку в камин и вышла из гостиной. Пошла в библиотеку, куда же ещё? Следом за младшей Блэк. Хотя Дели вообще и не думала идти конкретно за блондиночкой, та просто первая выскользнула из гостиной.  Честно говоря, до Нарциссы Забини не было ровным счётом никакого дела. Она даже думала о том, что в одиночку ей бы легче было исполнить это тупое поручение старосты. Пусть Блэк и чистокровна, влиятельна и прочее… Это не имело никакого значения для Дели. Общее несчастье, так сказать, их не сближало. Просто две неудачницы, ничего личного. Корделия потому и посмотрела на Нарциссу исподлобья, угрюмо, как и всегда. Очевидно, Блэк это к ней не расположило, чего и следовало ожидать. А, ладно. Корделия прошла в библиотеку, необычайно пустынную этим вечером. Хотя какой идиот тут станет торчать? Только какой-нибудь равенкловский зануда или заучка Эванс. Ну и они с Блэк, не по своей воле здесь оказавшиеся.
- С чего начнем? – Нарцисса передала инициативу Корделии. Это было вполне разумно, так как Забини уже начала составлять чёткий план действий. И всегда с ней так. Девушка сделала вперёд пару шагов, к высоким стеллажам, доверху заставленными книгами.
- Определимся с темой пьесы? Что это будет? Новелла, легенда, рассказ, дурацкая драма? – Корделия не обернулась к Блэк, когда говорила это. Про себя она приподняла брови и вздохнула, жалея о упущенном вечере, который мог бы пройти так продуктивно. А вместо этого она будет искать что-то, что слизеринцы смогут «сыграть». Хуже школьной самодеятельности может быть мало что. Главное, чтобы ещё и участвовать в постановке не заставили. А то следующим пунктов в её злоключениях будет просьба «Корделия, сыграй дерево или Деву Марию».
- Это облегчит нам поиски. Мы же не можем перебрать все книги. Их тут тысячи.

+1

4

- Определимся с темой пьесы? Что это будет? Новелла, легенда, рассказ, дурацкая драма? - Это облегчит нам поиски. Мы же не можем перебрать все книги. Их тут тысячи.
Хо-хо, ты не любишь драмы? Ну ладно, хоть что-то общее между нами есть. Не считая, конечно, факультета. Правда, надо сказать, что по части жанров ты слаба...
Язвить в уме - что может быть глупее? Гораздо действенней язвить вслух, можно даже в пол голоса, чтобы собеседник еще и невольно прислушивался к тем гадостям, которые слетают с твоего языка. Но язык свой Цисса вовремя прикусила, мысли хорошенько очистила от всякой скверны и обвела взглядом библиотеку. О да, шкафы с книгами, шкафы с книгами, шкафы с книгами и еще множество шкафов с книгами. Реки книг, моря книг, океаны книг. Здесь можно утонуть в буквах, словах, предложениях и совершенно не заметить этого, и в итоге тебя найдут уже пресыщенного и почти бездыханного.
Если бы Блэк знала, насколько "горячо" она сейчас мыслит, ей бы отчаянно захотелось мыслить "холодно". Если бы она только знала, что произойдет буквально через несколько часов, то бежала бы отсюда без оглядки. Придумала бы какую-нибудь отговорку, солгала бы, просто отказалась бы, на худой конец. Но пока она была счастлива в своем неведении и не счастлива в том, что предстояло перелопатить гору книг. Забини, конечно, была права - определиться необходимо.
- Ммм... может быть легенду? Чем мрачнее, тем лучше. Пусть на всех нахлынет депрессивное настроение. Это будет моя месть.
И снова мысли близки к тому, что "горячо", словно что-то руководит ими, направляет их.
- Легенды, если мне не изменяет память, стоят в дальних от входа шкафах. То есть почти около Запретной секции. И Нарцисса, лавируя между книжными полками, направилась туда.  Шаг... и она все ближе... другой... и она еще ближе... третий... и она почти рядом... рядом с той книгой, которую им суждено найти. Или, как они решат потом, книгой, которой было суждено найти их.
У нужного шкафа они оказались вместе. Вместе закинули головы, а потом долго и пристально изучали корешки с названиями. Несколько раз в тишине зала звучало: "Акцио!". И нужна книга слетала со своего места в те или иные холеные девичьи ручки, чтобы потом быть захлопнутой и возвращенной на место. Затем все стихло.
- Как назло ничего пристойного... пробормотала Нарцисса, уже безо всякого энтузиазма перелистывая страницы последней книги, которая их заинтересовала. Шкаф был пересмотрен весь. Эта последняя стояла в самом низу, и как бы знаменовала собой конец официально доступной библиотеки. Дальше начиналась Запретная секция. Блэк-то и взяла эту книгу, скорее, машинально. И также машинально перебирала страницы, думая о том, что, похоже, придется искать что-то еще. Как вдруг ее пальцы ощутили, что страницы книги стали чересчур шероховатыми.
- Гравировка! И не успела девушка сказать что-то еще, как ее вниманием завладел не только факт выграверованности текста, а сам текст.  Началась эта история на фоне того Дня, когда Салазар Слизерин принял решение брать на свой факультет только потомков волшебников, положив начало нетерпимости между теми, кто считал свою кровь чистой и остальными волшебниками. Тогда Годрик Гриффиндор, Ровена Рэйвекло и Хельга Хафлпафф поставила Салазару Слизерину условие, что если за три года, он не найдет рожденного среди маглов волшебника, достойного его факультета, то ему придется покинуть Школу.
Вслух прочитала Нарс, настолько заинтригованная, что не услышала даже двойного эха, которым откликнулись ее слова. А если бы услышала, то с удивлением отметила бы, что один голос был женский, но чуть более низкий и мягкий, нежели ее собственный, а второй мужской - властный и притягательный.
- Кажется, мы нашли то, что искали. Называется "Легенда о равенстве". Посмотри, как интересно написан текст. Позвала Корделию Нарцисса, прерывая чтение. Как и всегда, при виде интересного образца литературного творчества, Цисси забывала обо всем, что ее злило и раздражало, и отдавала всю себя его изучению. Правда, на сей раз она не предполагала насколько глубоко затянет ее этот процесс.

Отредактировано Narcissa Black (2012-05-29 00:50:12)

+1

5

Библиотека Хогвартса и правда поражала обилием книг. Наверное, быть библиотекарем здесь просто нереально, как можно упомнить всю литературу, хранящуюся в этом зале? Даже обладая уникальной памятью – это невозможно. А каково сортировать все эти книги или вести их перепись? Да, Корделия никогда не мечтала быть библиотекарем (это было бы смешно, она же, Мерлин подери, Забини – это не для неё дело), но сейчас эта профессия казалась совсем ужасающей. Ведь в данный момент они с Нарциссой, практически в полной тишине, прерываемой шелестом страниц, пересматривали все более-менее приглянувшиеся книги, ища ту, что могла бы им подойти. Дели временами бросала тоскливый взгляд на запретную секцию, которая была так близко, и в которую так хотелось бы заглянуть. Всё, что запрещено, притягивало Забини как магнитом. А в дальнейшем она будет думать, что это оно само к ней притягивается. Иначе и не объяснить произошедшее. Но это мы забегаем вперёд, в будущее. А сейчас Корделия захлопнула очередную книгу и с помощью палочку отправила старый массивный фолиант обратно на верхнюю полку, надеясь, что он по пути не разлетится на множество страничек. Вообще они перебрали уже много таких книг, было интересно предполагать, сколько же им десятилетий. Ну а чего ещё можно было ожидать? Там ведь были записаны легенды, а они почти все относятся к давним-давним временам, а переизданием книг мало кто занимается. Да уж, небось, эти книги читали не только её, Корделии, родители, но и бабушки с дедушками. И даже прабабушки и прадедушки. Или там сам Тёмный Лорд, когда был школьником. Почему-то такие мысли девушку лишь забавляли. Но наконец-то Блэк вроде бы отыскала что-то её заинтересовавшее. Забини застыла на месте, внимательно слушая начало легенды. Она попутно отметила, как торжественно, что ли звучит голос Нарциссы в этом пустом закутке. Вот уж кого точно могут ещё отправить и участвовать в самой постановке. Сама легенда вроде тоже была интересная.
- Кажется, мы нашли то, что искали. Называется "Легенда о равенстве". Посмотри, как интересно написан текст. – Корделия ничего не сказала, только подошла поближе и тоже начала читать, быстро пробежалась по строчкам текста. Книга… Захватывала? Да, и это было странно, ведь это лишь самое начало. И им бы двоим просто взять книгу и пойти обратно к слизеринцам, но… Не получалось. Со смутным беспокойством Корделия отметила, что не может оторваться от чтения. В буквальном смысле. Она хотела что-то сказать Нарциссе, но поняла, что не может также произнести не слова, только текст легенды, который уже озвучила Блэк. И её голос, кажется уже искажённый, отозвался гулким эхом вокруг. Это действительно уже напрягало. Пол начал уходить из под ног, а всё вокруг погружаться в туман. Корделия не могла шевельнуться или что-то сказать и лишь ждала, когда вокруг рассеется мгла, причём у неё создалось ощущение, что она куда-то падает, проваливается. Честно говоря, это пугало. Чертовски пугало!
Всё вокруг вдруг приобрела ясные краски, картинка сфокусировалось. И то, что Забини увидела, заставило её оцепенеть. Мебель вокруг была такая необычная, старая. Это точно была не библиотека. Стены замка ещё были не столь тёмными, а сама Корделия будто бы стала выше ростом.
Взамен, каждый из троих основателей, сделал Салазару дар. О тех дарах сегодня неизвестно, но многие думают, что чаша Салазара Слизерина появилась именно благодаря этому шагу. Так же троица основателей позволила Салазару три долгих года быть над ними начальником и руководить школой, как старший из основателей. Но время шло, а Салазар и не думал искать среди маглорожденных волшебника, достойного своего факультета. И на истечении второго года Годрик Гриффиндор организовал турнир, на который пригласил всех способных юношей и девушек, происхождения не волшебных родов, а самого простецкого. В то время все основатели старались брать учеников с шестнадцати лет, ибо считалось, что так магия действует в человеке вернее.
Продолжение легенды как будто само звучало в голове у Корделии.
- Салазар! – Послышался сзади чей-то голос. Забини обернулась, поскольку подумала, что сейчас и увидит… Салазара. Но в комнате была лишь она… И ещё один мужчина, с непокорными каштановыми волосами, в длинной мантии. - Три года на исходе. Я собираюсь завтра устроить Турнир. Не упрямься, тебе придётся принять к себе ученика нечистых кровей, или же покинуть Хогвартс. Никто из нас этого не хочет, друг мой.
Забини застыла на месте, не понимая, к кому этот мужчина обращается. Вообще он был похож на Годрика Гриффиндора, изображённого на некоторых портретах в книгах, которые она видела. Но где же его собеседник? И тут страшная мысль закралась в её голову. Девушка оглядела себя и оцепенела. Она и была Салазаром Слизерином.

+1

6

Когда Корделия молча подошла к Циссе и заглянула ей через плечо, Блэк показалось, что от книги повеяло холодом. Нет, не могильным, да и не пронизывающе-зимним, а таким осенним, легким, еще не навязчивым.
Словно портал...
Пришло воспоминание. Ей было девять лет, когда они с Сириусом наткнулись на "нечто" на чердаке Гриммуальд плейс. Они долго ходили вокруг да около, но ни один не решался дотронуться. Предмет не был мерзок или просто страшен. Он был, на их детский взгляд, почти совершенен по своей красоте, лаконичности и законченности. Это был небольшой изумрудный шар. Внутри словно бы горело зеленое пламя, словно бы переливалось всеми оттенками зеленого, рассыпалось мириадами изумрудных огней. Не сговариваясь, завороженные, они одновременно протянули руки и одновременно коснулись шара. И только на миг, на короткий, но крайне запомнившийся миг, они ощутили прохладу осеннего дня, потому что потом чьи-то сильные руки дернули их, и ощущение исчезло. Им повезло, что это был Альфард, потому что они отделались легким испугом и назидательным рассказом о том, что нечего трогать все подряд, даже если это что-то крайне привлекательно. Чуть позже, проведя несколько часов в фамильной библиотеке, они узнали, что этот шар был фамильной же драгоценностью и, по совместительству, порталом. Но о том, куда он ведет и кто его, вообще, настроил,  никакой информации не было. Сириус тотчас же рванул обратно, чтобы выяснить все самому, Нарцисса бросилась за ним, чтобы успеть остановить... но когда они вновь оказались на чердаке, шара там уже не было.
Воспоминание проплыло перед взором Нарциссы с ошеломляющей быстротой. Блэк схватила Корделию за капюшон мантии, а сама лихорадочно попыталась нащупать рукой край книжной полки, чтобы схватиться за него, но... было уже поздно... они обе ухнули куда-то вниз. Позже, вспоминая, как все было, Цисса описала это ощущение так: тебя словно разрывает на множество частей, потом заново склеивает и снова разрывает, при этом одновременно ты чувствуешь, что несешься куда-то сквозь время и пространство, а вокруг сплошная мешанина из лиц и звуков, в лицо бьет ветер и совершенно невозможно дышать.
И вдруг все это кончилось также резко, как и началось. Нарцисса ощутила под ногами твердую землю и почувствовала, что ее волосы развивает прохладный ветер. Она посмотрела вдаль и увидела на горизонте башни какого-то замка. Легкая и чуть грустная улыбка скользнула по ее губам.
- Ну вот, мой путь почти окончен. Я иду, Мастер Гриффиндор. Простите меня, Мастер Салазар.
Слизеринка даже не успела запаниковать, уловив в голове незнакомые мысли, через секунду белокурой и голубоглазой Нарциссы Блэк уже не существовало. Девушка, стоявшая на дороге, ведущей в Хогвартс, была темноволосая и черноглазая. Она была хороша собой, но бледна и довольно худа. Она была удивительно сильной колдуньей для своих шестнадцати лет. Она шла на Турнир, который организовали основатели школы чародейства и волшебства Хогвартс. Она хотела стать одной из Дома Салазара Слизерина. Ее имя было Изабелл Певерелл.
Изабелл подошла к воротам как раз в тот миг, когда пробил колокол, знаменуя начало Турнира, и участники начали стекаться к середине большой поляны перед замком. Девушка подошла одной из последних, стараясь не привлекать к себе много внимания, стараясь выглядеть более простецкой, нежели она была на самом деле. Внимательный наблюдатель увидел бы перемену, которая произошла с ней за каких-то пару минут. Из гордой и породистой, она превратилась практически в деревенскую девку, хоть и довольно красивую. Но внимательного наблюдателя не оказалось рядом, дабы по достоинству оценить актерский талант Изабелл.
Меж тем, Турнир начался.
Много сильных магов и ведьм прошло в тот день перед глазами четырех основателей, но ярче всех блистала Изабелл. Дочь могильщика и знахарки, как представилась она перед первым испытанием, была столь хороша во всех искусствах, что все дивились на нее, и каждый их основателей предлагал ей место на своем факультете. Но девица была хитра, и, увидев, что только трое предлагают ей приют, потребовала приглашения и от Салазара. Долго молчал Слизерин, пораженный талантами Изабелл, и не в силах он был прозреть в грядущем, чем обернется для него решение. Но требование юной колдуньи склонило чашу весов, и определил Салазар девушку на свой факультет. Злые языки еще в то время шептались по кабакам и тавернам, что принял Слизерин девицу, испугавшись быть изгнанным из школы. А иные говорили, что сердце его преисполнилось не страхом, а желанием обладать, и взял он девушку, чтобы она всегдя была подле него.
Но собака лает - ветер носит, и, так или иначе, мир воцарился между четырьмя основателями и школа снова была едина.
Изабелл взрослела, талант ее к магии увеличивался столь сильно, что даже среди дома Слизерин, выделялась девушка своими способностями и хитростью в делах. Все ученики искали ее расположения, все преподаватели прочили ей большое будущее. Но она мечтала лишь об одном - услышать похвалу из уст своего Мастера, из уст Салазара Слизерина. Он же был единственным, кто не только ни разу не похвалил ее, но и не сказал ей ни слова с того момента, как принял на свой факультет. Он лишь подолгу смотрел на нее, и в глазах его горел странный гонь.
То, что судьба уготовила Изабелл Певерелл и Салазару Слизерину, началось спустя три года после Турнира. Темной ненастной осенней ночью Изабелл стояла перед дверью в покои Мастера Салазара. Сердце ее билось неровно и гулко, щеки пылали, несмотря на то, что в подземельях стоял пронизывающий холод.
Он приказал мне прийти, когда весь замок погрузится в сон. Он приказал мне прийти... и пусть это была лишь записка... он...
Ноги подкашивались, силы, почти оставили ее, настолько она была взволнована. Казалось невероятным, что такая хрупкая девушка, да еще в таком состоянии, сможет открыть окованную железом массивную дубовую дверь. Но это была не просто девушка. Облизнув пересохшие губы, Изабелл чуть слышно прошептала:
- Алохомора!
Салазара она увидела сразу. Он сидел в кресле напротив камина боком к двери.
- Вы велели мне прийти, Мастер.

Отредактировано Narcissa Black (2012-05-31 00:27:13)

+1

7

Это было невероятно странное ощущение. Она вроде понимала, что она – это Корделия Забини. И в то же время чудесно вжилась в образ Салазара. Истинная слизеринка, чистокровная, находчивая, хитрая, жестокая. В самой Корделии всегда были эти черты, и вот теперь она отыгрывала мастера, в этой странной реальности. Непонятно было, что произошло. Это же была просто книга, а теперь они сами попали в  неё, в сюжет. И, очевидно, оставалось лишь следовать сюжету, благо некоторые события происходили чрезвычайно быстро, как будто страницы перелистывались. Но что-то должно было задержать внимания.
Салазар согласился наблюдать за турниром и не мог не заприметить Изабелл. Способная девушка, но ведь просто дочь могильщика и знахарки. Не мог он поверить, что девушка эта обладает силой, какой должен обладать лишь тот, в чьих жилах течёт чистая волшебная кровь. А испытания, устроенные Годриком, были разнообразны, многие опасны и требовалось проявить все свои способности и таланты, чтобы выиграть турнир. И удалось это как раз невзрачной, простой девице, безродной. Изабелл была победительницей, и не мог Салазар не признать её талантов и мощи, но всё же не предложил места на своём факультете. Не хотел он допускать к себе ту, что не была этого достойна. Но Изабелл была настойчива и не сдавалась, так что в итоге Слизерин принял девушку под своё крыло. Он восхитился её умом и талантами, решил, что выйдет из девицы толк. И в последующие годы наблюдал, как растёт её сила и мастерство, считал Салазар, что не прогадал, хотя некоторый осадок остался в душе. Что-то коробило и волновало его, ломал он голову часто, размышляя, как могло так распорядиться небо, что у дочери могильщика и знахарки, без роду и имени, были такие способности, которым можно было лишь дивиться. Решил Салазар ещё раз испытать подопечную, а потому и призвал к себе Изабелл. Когда уже стемнело за окнами, и меньше надо было опасаться, что чужие уши услышат их разговор или увидят, как удостаивает мастера визитом его ученица.
Он слышал её шаги и услыхал, когда отворилась дверь. Лёгкие шаги девушки, заставили его повернуть голову к ней, но не поменять удобную позу.
- Да, Изабелл. Я много думал о том, что в тебе есть что-то особенное. И в жизни я не поверил бы, что маги с подобным твоему происхождением, способны творить те чудеса, что творишь ты. – Салазар скрестил длинные, тонкие пальцы, внимательно оглядывая девушку. Она была не только умна, но и хороша собой, её красота цвела так же стремительно, как и магический талант. Очаровательная дива, и каждый признавал это. При этом было в ней что-то притягивающее, острый ли ум или блеск в глазах? Возможно. Но не могла Изабелл не привлекать внимания, а потому и мастер не мог оставить её в своих мыслях.
- Я приготовил тебе испытания, пройдя их ты навсегда докажешь своё превосходство над многими другими и развеешь все сомнения в моей душе. И ты получишь достойную награду, почёт и уважение, если сможешь. – Слизерин поднялся из кресла и медленно направился к верной ученице, ступая почти не слышно и не отводя от неё глаз.
- Но я не хочу губить тебя, и не желаю, чтобы ты действовала по принуждению. Потому даю право отказаться. Ты вольна сама принять решение. – остановился Слизерин в паре шагов от девушки, замер, ожидая её ответа. - Но помни - награда будет действительно значимой. Ты сможешь получить всё, чего будет твоей душе угодно. А ведь я могу догадываться о твоих желаниях Изабелл. – И лёгкая улыбка скользнула по узким губам Салазара, который теперь замолчал, всё ожидая её ответных слов, решения.

+1

8

- Да, Изабелл. Я много думал о том, что в тебе есть что-то особенное. И в жизни я не поверил бы, что маги с подобным твоему происхождением, способны творить те чудеса, что творишь ты.
Мастер говорил с ней! Говорил впервые с того дня, как принял в свой Дом, сделав избранной. Он предлагал ей испытания, которые еще раз подтвердят ее магическую силу и развенчают его, Слизерина, уверенность в том, что так сильны могут быть только чистокровные по рождению.
Его речь текла плавно, обволакивая и зачаровывая. Изабелл, кажется, забыла как дышать. А Салазар все говорил и подходил все ближе, словно бы сжимая вокруг девушки змеиные кольца. И вот он уже рядом, и черные глаза его - омуты, а в них пламя - темное и страшное. Его лицо... оно так четко очерчено светом от камина в темноте комнаты. У Изабелл кружится голова. Она уже так близко, что чувствует полынно-горький запах его волос и дурманяще-пряный запах его кожи. Она чувствует - стоит ей сейчас сделать одно движение навстречу и она окажется в его объятьях.
- Но помни - награда будет действительно значимой. Ты сможешь получить всё, чего будет твоей душе угодно. А ведь я могу догадываться о твоих желаниях, Изабелл.
Девушка вспыхивает и припадает к руке Мастера, дабы не видел он ее глаз, в которых, действительно, можно прочесть все... А гордость... а что гордость? Сейчас она летит к Мордреду!
Губы ее сухие и горячие, а дыхание неровное. К чему медлить с ответом, ведь и так все ясно.
- Я согласна, Мастер. шепчет она, с каждым звуком касаясь губами его холодных пальцев и согревая их. Я согласна. прерывающийся шепот, словно горло схватывает спазм... И Слизерин понимает, что все последующее - простая формальность. Понимает, что Певерелл в его власти. Полностью и безраздельно. Но когда он уже готов праздновать свою победу в первом испытании, девушка выпрямляется и смотрит ему прямо в глаза - словно в душу. Смотрит так, как до сих пор не отваживался смотреть никто, разве, Ровена - умная и холодная.
Во взгляде Изабелл вновь лед гордыни. Пальцы ее выпускают руку Слизерина. Его пальцы становятся еще холоднее.
- Когда?
И нет сомнений - если понадобится, она пойдет прямо сейчас. В ночь, в мороз. Пойдет и докажет ему, Салазару Слизерину, Мастеру, первому среди равных, докажет, что все его теории не стоят и шиллинга. Она даже смеет усмехаться, эта маленькая змея. Усмешка эта делает ее красивое лицо еще более прекрасным, но каким-то порочным. Это красота, несущая погибель... Но Салаза еще ничего не знает. Не может он это провидеть, как ни старается сейчас, глядя в глаза гибели, своей гибели. О, как причудливо порой поступает с людьми судьба, не удосуживаясь разобраться в том, кто велик, а кто мал, кто ценен, а кто просто шелуха.
И Слизерин понимает, что, хоть победа и была близка,первое испытание он проиграл. Теперь за ним очередной ход.

Отредактировано Narcissa Black (2012-06-01 00:25:36)

+1

9

Она согласилась, так сразу. И ни капли сомнения не промелькнуло на прекрасно лице Изабелл. Слизерин ждал этого, он так давно уже продумал всё, решил. О, Салазар хотел, чтобы полностью эта девушка была в его власти, в его руках. Такая сила, такой ум и талант, они не могли принадлежать кому-либо другому. Хотя было в неё что-то непокорное, неколебимое. Ведь осмелилась Изабелл посмотреть ему в глаза, так холодно, не отводя взгляда. В душе усмехнулся Салазар, ничуть не сомневался он в ученице, полностью она и не должна сдаваться. Выйдет толк из неё. Конечно, если пройдёт уготовленные испытания, а они были разнообразны и хитры. Ведь никто другой не умел так чинить препятствия, загадывать такие хитрые головоломки как Слизерин. Холодный ум его знал, что не будет воспитанница во всём честна, ведь обучалась она на его факультете, где хитрость была в почёте. И потому хотел Салазар научить её и прямоте, придумать одно испытание, которое обманным путём не пройти. Знал он уже даже, что возможно предпринять и как воплотить сей замысел в жизнь.
- Сегодня утром. Как только солнце взойдёт. – Озвучено время. До которого осталось так мало часов. Пусть попробует подготовиться или просто осмыслит происходящее. Маленькая змейка, достойна своего учителя, как никто другой. Загадочна, не поддаётся логике, её история подобна глупой шутке. Но Салазар найдёт истину, проверит всё досконально. Он никогда не оставляет тайн неразгаданными. - Теперь ступай. Удачи тебе, Изабелл. -  он кивнул ей, чуть качая головой, и снова отступил назад. Впереди ждало многое, и ночь пока лишь вступала в свои права. И столько дум ещё можно передумать до часа самого раннего рассвета.

Отправился  на рассвете Салазар с Изабелл в горы далёкие, где соорудил мастер множество препятствий. И отправил девушку преодолевать их, и внимательно наблюдал за её действиями, не отводя глаз. Знал Салазар, что узнает он правду, какой бы ни была она. Иначе не пережить деве того, что он уготовил ей в последнюю очередь. 
А Изабелл, уверенно проходила испытания одно за другим. Дело давалось ей легко, и если могла она обойти испытание, пройдя мимо правил, то проходила и не жалела о том. Лишь на последнем испытании колдунью обуял страх. Ведь сам мастер Слизерин поджидал её в обличье огромного змея. И было это самое страшное испытание, ибо ничто не могло взять Слизерина, и знал он это, когда обратился в змею. Обложил себя заклинаниями, чарами защитными, ведь было время у него всё предусмотреть.
Поборов приступ ужаса, шагнула девушка навстречу магу, и обвился змей вокруг нее кольцами, но не могла она поразить змея ни чарой, ни заклятьем, ни зельем, ибо морок Салазара надежно скрывал его самого. А Салазар всё туже сдавливал кольца змеиные вокруг тела Изабелл. И зашипел он, как будто смеясь, наблюдая, как пытается колдунья одолеть его. Отскакивали все заклинания от упругой змеиной кожи, ни один сглаз и ни одно заклятье не брало змею. И всё громче шипел Слизерин, ожидая слов девицы, потому как пока не собирался он её убивать. Но и терпение у мастера не было безграничным. Он обнажал зубы ядовитые и вдруг ослабил хватку, давая надежду Изабелл, но это была лишь злая шутка, утеха для могучего мага. Мгновение и вот он вновь обвивает её кольцом, шипит, сдавливает в своих холодных объятьях. Ведь Слизерин всегда жесток и холоден,  коварен и получает своё. Он ждал, что ещё предпримет девушка. Ведь ключ к прохождению этого испытания был не в зельях и чарах, не побороть ими змею. Змея не трогает тех, кто для неё не опасен, но так мудра и ей нужны лишь слова. А потому терпел и ждал Салазар, гадая, что услышит он и догадается ли Изабелл, кто же является её змеем-мучителем. Ни капли жалости не проснулось в душе Слизерина, ибо презирал он это чувство, как унижающее каждого. Ещё туже сжал кольца вокруг Изабелл он, чувствуя, как ломит тело девушки. И прекратил змей шипеть, приготовился к ответному ходу.

+1

10

- Сегодня утром. Как только солнце взойдёт.
Сказать, что для Изабелл оставшиеся ночные часы тянулись невообразимо медленно - ничего не сказать. Они тянулись словно густая патока, наматываясь на веретено прошлого. Они словно издевались над ней, сидящей у камина в гостиной факультета, и не чувствующей тепла. Мыслей не было. Не было вообще ничего - ни внутри, ни снаружи - словно девушка перестала существовать совсем. Только слезы... они текли не переставая, жившие своей жизнью. Это душа изгоняла боль. Боль, которая поселилась в ней с первым взглядом мастера три года назад. Изабелл знала, что на турнире между ней и Салазаром поселилась ложь. Именно она не позволяла Изабелл открыто желать ее признания Слизерином. Именно она не давала Мастеру говорить со своей талантливой подопечной, хоть он еще пока и не понимал причину. Именно эту ложь ей придется защищать на рассвете.
Девушка сейчас всем сердцем жалела, что согласилась на сделку с Годриком Гриффиндором, который посетил ее за месяц до Турнира и разнообразными посулами уговорил гордую Певерелл притвориться простушкой. Отречься на словах от своей крови и рода. Он боялся потерять друга и дал ей слово, что в обмен на ее согласие исполнит любое ее желание.
Ты не потеря друга Мастер Годрик, зато я потеряла кое что более важное...
Первая мысль, возникшая в голове леди Певерелл незадолго до рассвета. Мысль эта заставила ее вернуться к реальности. Мысль эта заставила ее сжать подлокотники кресла с такой силой, что слезу теперь потекли от боли физической.
Еще через полчаса Изабелл встала и, словно механическая игрушка, вышла из гостиной. Она была уже готова к тому, чтобы всеми силами защищать ложь. Ведь теперь это стало вдвое выгоднее.
- И ты получишь достойную награду, почёт и уважение. Ты сможешь получить всё, чего будет твоей душе угодно. Так кстати вспомнилось ей, разбудив ото сна ее змеиную сущность.
Вы двое будете в моих руках, Мастер Гордик и мастер Салазар. Пожалуй, игра стоит свеч.
С первыми лучами солнца в дверь Салаза Слизерина постучала не взволнованно-растерянная ночная гостья, а уверенная в себе кольдунью, которой по плечу любые испытания, особенно, если победа стоит того.
Салазал увел Изабелл далеко в горы, дабы никто не мог помешать им. И целый день никто не видел Мастера и его лучшую ученицу.
Испытания же, которые он приготовил, сломили бы многих магов, считающихся довольно сильными, но Белл уверенно проходила одно за другим, по мере возможности используя хитрость, а не только ум и магические способности. Чего ей это стоило было ведомо только ей самой. Как истово молилась она, когда казалось, что силы покидают ее. Как не раз балансировала на грани безумия. Воспоминания обо всем этом навечно выжжены в ее душе.
Но лишь на последнем испытании колдунью обуял страх. Невиданной силой обладал Салазар и страшен был в змеином обличии. Поборов приступ ужаса, шагнула девушка навстречу магу, и обвился змей вокруг нее кольцами, но не могла она поразить змея ни чарой, ни заклятьем, ни зельем, ибо морок Салазара надежно скрывал его самого. Тогда взмолилась девушка первый раз, и именем самого Салазара и дома Слизерин просила она Змея отпустить ее. Но лишь сильнее сжал ее кольца морок Колдуна, повинуясь его длани. Рыдая, взмолилась девушка второй раз, и речь ее была полна шипения, словно раздвоенным языком повелевала она Змею ставить ее. Удивился Салазар, ибо знал, что парслтанг, змеиный язык передавался лишь в немногих волшебных родах, но не ослабил хватки. Голос Изабелл ослаб, и тогда взмолилась она третий раз, заклиная змея чистой кровью в своих жилах, проклиная приемных родителей и выкрикивая имена истинных. И понял Салазар, что был обманут, и нет среди маглорожденных магов равных его питомцам. В минуту горя отпустил Салазар Изабелл, приняв свой истинный облик. И припала она к его рукам, и горячие слезу ее обжигали его пальцы. А потом рассказала она ему правду, разбив ту ложь, которая доселе была между ними. Но осколки той лжи глубоко ранили сердце Мастера.
В страшном гневе вернулся Салазар среди глухой ночи в школу, разбудив лишь детей своего факультета, велел им всем немедленно собираться и уходить. А Изабель приковал цепью к вратам Хогвартса, и молча проклял ее в своей душе. Так покинули школу все чистокровные маги, во главе со своим Мастером.
Когда Изабелл оставили практически бездыханную на школьных вратах, в ее сознании вдруг образовалась лазейка, которой тут же воспользовалась Нарцисса.
- Помогите, кто-нибудь! Закричала она первое, что пришло в голову. Миссис Пинс! Профессор Слагхорн! В ее голосе было столько отчаяния, мольбы и силы, что на долю секунды ей показалось - она снова различает книжные полки библиотеки и их с Корделией, лежащих на полу и смертельно бледных. Но магия книги была сильнее тринадцатилетней девочки и вот уже снова Нарциссу затягивает в чужое сознание, чтобы и дальше все шло, как было записано.
"Утром же проснулся Годрик Гриффиндор, по своему обыкновению, раньше всех, и, радостно распевая заклинательную песнь, отправился к воротам. Увидев сотворенное Салазаром, первый и последний раз испытал бесстрашный Годрик чувство ужаса. Он снял Изабелл с ворот и отнес ее к Ровене Рэйвенкло и Хельге Хафлпафф. Ровена лишь молча отошла к окну, устремив синий взор к ясному небу, а Хельга Хафлпафф, будучи искусным врачевателем, привела Изабелл в сознание. Расспросил тогда Годрик Гриффиндор Изабелл о всех событиях прошедшей ночи, и будучи еще слабой телом и разоренной душей рассказала Изабелл Годрику все без утайки. Рассердился Годрик на Салазара за содеянное, но еще больше опечалился, ибо как не пытался он отвратить расставание, вечная пропасть лежала между ним и его другом. Тогда предложил Годрик Изабелл место на своем факультете, но истерзанная сомнением и молчаливым проклятьем Слизерина, девушка вспомнила Гриффиндору его обет и попросила позволения свободно уйти из Хогвартса, дабы самой найти Салазара и заслужить его прощение. Как ни жаждал Годрик от всего сердца остановить ее девичье безумие, но слово его было тверже камня. Отвернулась тогда и вышла Хельга Хафлпафф, на прощанье, смахнув две слезинки, что было величайшей скорбью солнечной Хельги по безрассудной девочке. Изабелл, последняя чистокровная колдунья, покинула Хогвартс в молчании часов, приостановивших свой бег на минуту по велению Основателей. С тех пор Хогвартское время, какие бы часы вы не взяли, всегда на минуту опаздывает".

Отредактировано Narcissa Black (2012-06-05 01:36:03)

+2

11

И страшный обман узнал Салазар, когда не выдержала Изабелл, рыдая, призналась во всём. Окончательно уверился Слизерин в своей правоте, что нет среди нечистокровных действительно сильных магов, что лишь чистая кровь порождает великую мощь и магическую силу. Ведь Изабелл оказалась из знатного рода, а кровь в её венах текла чистейшая, без магловских примесей. Разъярился мастер, и гнев его был велик и страшен. Не мог он простить такого предательства, снести оскорбления, нанесённого ему. Горд был Салазар и не прощал обмана и обид. Отпрянул он от той, что считал достойной ученицей, с презрением взглянул на девицу, вновь принимая человеческий облик. И ярость его бушевала внутри, в душе, не давая покоя, не хотел сдерживаться Слизерин, справедливо полагал он, что должны понести наказание те, кто посмел обмануть его. Какая-то печаль пробудилась внутри него, горечь от предстоящей разлуки с лучшим другом и от обмана его же. Не хотелось верить, что Годрик так поступил, но невозможно было не доверять словам Изабелл. Тяжело было терять лучшую ученицу, но она сама обрекла себя на страдания и все понесут заслуженное наказание, ибо нет ничего горше и непростительнее лжи.
В мрачном расположение духа возвратился Салазар в замок, вместе с Изабелл, не отпуская девушку и не говоря ей ни слова. Исчезла её гордость и наглость, ведь столько безмолвных проклятий мастер наслал на её голову. А пока приказал Слизерин ученикам своего дома собираться, и повиновались они, быстро собирая вещи, проходили к мастеру. И объявил им Слизерин, что отныне не будет Хогвартс домом его ученикам. Пламенную речь произнёс мастер, порицая упадок Хогвартса, куда теперь имели доступ нечистокровные, принёсшие раздор и обман в стены старого замка. Велел он более не звать это место домом и отпустить в душе. Пообещал мастер своим питомцам новую обитель, где будут они изучать магии и не будет всей этой грязи. Мир и гармонии решил создать Салазар для своих учеников. И потому покинул он с ними территорию замка, клянясь себе более не переступать порога Хогвартса.
А напоследок Салазар приковал цепями Изабелл к воротам школы. Без капли сожаления смотрел он на девушку, беспомощную, раскаявшуюся. И проклял её Слизерин, зная, что её физическая боль сейчас равна той боли, что испытывает он в душе. Тяжело было уходить, гнев притуплял чувства, не так обостряя их. И развернулся Слизерин, направился к лесам и болотам дальним, ведя за собой учеников, каждый из которых мог видеть позор и наказание Изабелл, которая подвела мастера и обманула его доверие. Знали ученики, что никому не позволено лгать Салазару Слизерину, какими бы благими их намерения не были.

Корделия услышала крик Нарциссы, вместо криков Изабелл. Девушка не видела ничего вокруг, лишь что-то сдавило в груди. Забини попыталась дотянуться до волшебной палочки, но что-то будто сковало её, не давая пошевелиться, показалось ей, что она лежит на деревянном полу библиотеке, её собственные, тёмные волосы щекочут лицо, а тело приняло привычные очертания. Корделия попыталась что-то сказать. Но ей удалось лишь произнести несколько звуков. И вновь всё повторялось, она опять падала куда-то, будто бы подхватил порыв ветра, ураган, тащил за собой. Забини ничего не могла сделать, лишь мысли лихорадочно бились в голове, она пыталась сообразить, что за кошмар с ней творится и как ей остановиться. Безумно слизеринке захотелось проснуться, потому, что это всё походило на затянувшийся и чересчур реальный сон. Правда, дели с ужасом начала осознавать, что затих голос младшей Блэк, а привычные мысли вновь покидали голову, она вновь оказывалась в этом живом театре. Забини теперь более соображала, что происходит, но не могла ничего сделать. Книжные страницы сделали её своей узницей и не собирались отпускать.

Размышлял Салазар о том, где мог бы он основать дом для себя и своих подопечных. Вокруг окружали его знакомые места, в которые не хотелось возвращаться. И тогда направился он к неизведанным землям. В далёкие горы, где раньше не бывал. Там, вдалеке от Хогвартса, в горах и долинах, было безлюдно и воздух прекрасен и чист. Там-то и стал мастер искать место, для основания нового дома.

+1

12

Дни сменялись днями, а Изабелл, ушедшая из Хогвартса за своим Мастером, все шла и шла... куда, она и сама уже не знала. Ее ноги покрылись мозолями. Ее одежда походила на рваные лохмотья деревенской нищенки. Ее прекрасные темные волосы свисали неопрятными лохмами, а черные глаза, таки живые и проницательные прежде, утратили всякое осмысленное выражение.
А она все шла и шла по трудным дорогам, гадая, где ей искать мастера Салазара. И рок привел ее на болота, где, как она помнила, часто любил гулять ее Мастер. Заколдованные топи полны опасностей, но Изабелл поддерживаемая и руководимая яростным желанием, пробралась в самый их центр, но не нашла там того, кого искала. От горя и первого своего поражения стала Изабелл неосторожна и не заметила тающего волшебства. Мостки под ее ногами растворились, и погрузилась она в смертельные болота. С ужасающей четкостью понимала девушка, что настают последние мгновения ее неудавшейся жизни, и вспомнила она с благодарностью Хогвартс и Основателей его, обращаясь с последними словами к небу. И тень затмила небо, и послышался орлиный клекот. Это спускалась на спине великого Орла сама Ровена Рэйвенкло. Волшебством своим осушила она землю под девушкой, и рухнула Изабелл в ее объятья. Тогда унесла ее Ровена с проклятых болот и рассказала, что выполнила первую просьбу девушки, вытащив ее из болота, но не последнюю, так как осталось еще две. Тогда, не думая долго, Изабелл попросила отвезти ее к Салазару Слизерину, ибо такова будет ее вторая просьба. Нахмурилась Ровена Рэйвенкло, ибо не понравилась ей горячность Изабелл, но обещание сдержала.
И нашли она Салазара Слизерина далеко в горах, где искал он новый дом для своих учеников.
Радостной была встреча Салазара Слизерина и Ровены Рэйвенкло, ибо никогда она не осуждала ничьих поступков, но мудростью своей помогала ему во всех трудах. Простил Салазар и Изабелл, оценив ее поход и настойчивость в стремлении принадлежать дому Слизерин, где бы тот не находился. На прощанье Ровена указала Салазару место, где тот смог бы построить такой Дом, какой хотел. Изабелл же получила в подарок маленький серебряный свисток, свист которого известил бы Рэйвенкло о том, что пришел час третьей просьбы. После этого покинула их Ровена Рейвенкло, и понял Салазар Слизерин, что видел он ее в последний раз. И скорбъ великая овладела им.
А когда на землю спустилась ночь, Изабелл подошла к скорбящему Мастеру и села у его ног. Так просидела она до рассвета, словно бы охраняя его покой и сон. И на утро проснулся он бодрым и свежим, готовым открыть для своих учеников новый мир. И ни разу не вспомнил он более о Хогвартсе. Изабелл же, взявшая его печаль, с того дня не улыбалась уже более никогда.
Шли годы и новый дом Слизерин стал прекраснейшим из всех творений когда либо созданных волшебниками. Сила и умение учеников Слизерина возрасли настолько, что они подчинили себе камень и железо. Они творили свободно и смело на открытых террасах, продуваемых холодными горными ветрами. И острая чистота воздуха льстила молодым людям, почитавшим чистоту превыше других благодатей. А Салазар учил их, что все, собравшиеся под его крылом равны. Что нет больше причин для ненависти или иной злобы друг к другу, ибо все равны, а неравные остались там внизу, или сгинули во время похода. Что каждый достоин каждого, что мир и благодать основаны на равенстве, гарантия которой - чистая кровь в венах всех учеников дома Слизерин. И не было распрей внутри дома Слизерин, ибо каждый твори то, что было ему по сердцу, находя свой путь и свое особое стремление, развивая свои таланты.
Но Изабелл снова суждено было стать той, кто разрушит благодать. Так открылось однажды, что тот, кто почитал себя любимым учеником Мастера полюбил Изабелл жгучей и сильной любовью. Но девушка была холодна к нему. Не трогали ее ни его прекрасные творения в ее честь, ни то, как витиевато и красноречиво он говорил ей о своих чувствах. И всем вокруг стало казаться, что сердце у нее из камня. Это не было правдой, но даже себе не могла она признаться, что более всего желает вновь оказаться в змеиных кольцах Салазара Слизерина, мастера, покорившего ее навеки. Остроглазый же Слизерин не мог не заметить особый блеск в ее глазах, когда он как бы случайно касался ее. Но он молчал и наблюдал. Он хотел, чтобы Изабелл, несмотря на полученное прощение, испила свою чашу до дна, тоскуя и изнывая возле него и по нему.
И настолько эта прихоть застила ему глаза, что не углядел он лиха, когда пришел к нему любимый ученик и стал жаловаться на неравенство среди равных, ибо нелюбовь Изабель заставила его почувствовать себя ущербным. И молвил тогда мастер, что нужно ему время и ушел в горы. И первый кирпич лег в основу его падения.

+1

13

Тянулось время, не останавливал Салазар поисков места, которое идеально подойдёт для постройки его дома. Утомился мастер и ученики его, тяжела была жизнь в горах, но и назад пути не было. Лишь птицы были спутниками волшебников, ищущих себе приют. И не прекращал могущественный маг учить своих учеников, преподавал им мудрости, как бы ни был он измотан и измучен дорогой. Но переменилось всё в один день, явилась к нему Ровена. Несказанно был рад Слизерин видеть старую подругу, с радостью принял он в объятья колдунью. Не заводили они речей про Хогвартс и про Годрика, хотя тоска по другу была сильна, но мог Салазар подавить её. И простил мастер Изабелл, ведь заслужила она своими упорством страданиями остаться рядом. В очередной раз поразился он девушке, которая рисковала своей жизнью, чтобы вновь воссоединиться с мастером. Знал Салазар причину этому, видел и чувствовала, но более не подпускал к себе близко Изабелл. Ровена же помогла отыскать идеальное место, где и решил Слизерин основать дом для себя и своих учеников. Но после Слизерину пришлось распрощаться с Рейвенкло, и неописуемая печаль завладела его сердцем, зная, что не свидятся он более с ней. Горе было велико, но дело помогло отвлечься.
Салазар Слизерин и его ученики, среди которых теперь была и Изабелл, достигли указанного места и многими трудами стали возводить там каменные террасы, открытые залы, искусные гроты. Более всего любили они камень, и из него творили все насущное, чаши для умывания, скамьи для отдыха, ажурные сваи, украшая свои творения затейливой резьбой. Новый дом Слизерин, не имевший в почете стен и крыш, продувался холодными горными ветрами, но острая чистота воздуха льстила молодым людям, почитавшим чистоту превыше других благодатей. А Салазар, собирая своих питомцев на каменных террасах, вставал спиной к открывающемуся с высоты гор виду на мир, учил, что все, собравшиеся под его крылом равны. Но был среди равных тот, кого сильно любил мастер и почитал как мага, а юноша этот возомнил себя любимым учеником Слизерина. И был этот юноша страстно влюблён в Изабелл. Он горевал более остальных, когда учитель покинул Изабелл прикованную к воротам, и радовался более остальных, когда Ровена Рэйвенкло вернула ее в новый дом. Теперь же он достиг изящного мастерства и делал все с видимой леность движений, однако столь проворно и искусно, что не многие могли похвастаться подобной статью. Настало время по его разумению для любви, ибо труды по созданию дома были завершены, и Салазар научил их многим премудростям. Он стал посвящать Изабелл прекрасные творения своих рук, и многие девушки дома Слизерин исполнились завистью по отношению Изабелл. А та не отвечала взаимностью, как будто сердце у неё стало каменным. Знал Салазар, что это не так, видел он скорбь и печаль в глаза Изабелл, знал её муки. Но не до конца она искупила свою вину, а потому и оставлял Слизерин всё как есть.
Тогда любимый ученик отправился к мастеру и, нарушив его уединение, спросил Салазара Слизерина, как ему быть, ибо мастер сказал, что все равны, но нелюбовь Изабель делает его неравным, делает его ущербным, по сравнению с тем, кому достаются ее губы. Но он не посмеет взять ее силой или далее надоедать ей своими ухаживаниями, ибо он чтит и уважает равенство ее воли и своей. Ибо равенству учил их Салазар, лишь изредка дразня девушку, при этом держа на расстояние и с усмешкой наблюдая за тем, как целует она других назло поклоннику своему.
Задумался мастер и ушёл в горы. И тяжек был его путь в поисках ответа. Не знал Слизерин, как сделать равными каждого, пока не возник на его пути чёрный человек. Просил у него совета Салазар и молвил чёрный человек, что знает средство, которое поможет. Но взамен просил он глаза мастера. Согласился тот, поскольку старался во благо учеников и общего равенства. На третьи сутки вернулся он к ученикам своим, был слеп, но воодушевлён, так как получил ответ.
Салазар Слизерин собрал своих учеников и рассказал им о том, как встретил в горах черного человека и отдал ему свои глаза в обмен на тайну, как сделать любовь равной для всех. И подарил он им заклинание, что волю делало игрушкой и дарило каждому право на каждого. Отныне все ученики дома Слизерин могли, не нарушая истинной воли юноши или девушки, любить и быть любимыми тогда и столько, сколько любой другой. И воцарилось равенство и мир.

+1

14

И рыдала Изабелл слезами горькими, глядя на слепого Мастера своего. И не могла она его покинуть такого, хотя и ее брали все, кто хотел, ибо заклятье позволяло им это. Но она и под заклятьем оставалась бесчувственной. бесчувственной потому, что воля ее была сильнее чар. Потому, что любовь ее к Салазару была не только ее болью, но и ее силой. Не могла она сопротивляться заклятью физически, но морально могла.
И каждую ночь, как только засыпали все ученики насладившись друг другом, убегала она в покои Слизерина, ложилась у подножия трона, на котором восседал он, хоть и слепой теперь, но по-прежнему исполненный величия и силы, и так проводила время до утра. А с рассветом все повторялось вновь.
Много тяжких дум передумала девушка. Много раз хотела о оставить все и сброситься со скалы от стыда, позора и бесчувствия того, кого любила она всем сердцем. Но не могла она исполнить своих намерений, потому что видела, научившись подчинять волю, ученики почти позабыли своего Учителя. Они позабыли про то, как творили прекрасное и радовались этому. Теперь же все дни проходили в диких оргиях. И почта своим долгом Изабелл остаться рядом с Салазаром, надеясь в глубине души хоть так до конца искупить свою вину перед ним. Да и сердце ее не хотелось смириться с мыслью о том, что навсегда останется она нелюбима любимым своим.
Время шло, а оргии становились все неистовей. Начались первые яростные ссоры и споры. Мир снова был нарушен. И когда, наконец, увидел любимый ученик, во что обратилось ему собственная просьба, ужаснулся и захотел отомстить всем, кто брал Изабелл у него на глазах.
Тогда снова отправился он к учителю и, прервав уединение слепого Салазара Слизерина, стал просить его подарить ему оружие, которым он мог бы сражаться с братьями своими. Говорил он долго и пламенно о том, что не может сражаться с братьями, унижая их чарами, поскольку после этого они перестанут быть ему равны, ибо могут потерять плоть, или способность колдовать, хоть и на время. Так он сделает их ущербными, но он не хочет этого, ибо так разрушится равенство, которое Салазар велел чтить, ибо в равенстве живет любовь и гармония. Молвил он, что желает сохранить полученное первым заклятьем, не нарушая равенства, но не знает «как», и от того умоляет мастера спасти своих детей. Тогда молча вышел мастер Салазар Слизерин, и отправился в горы, и не было его шесть дней. И вернулся он на седьмой, и был он слеп и нем. Тогда волей своей он собрал своих учеников и начертал перед собой буквы огненные, и в свете букв увидели ученики, что мастер стал стар и бледен. А гласили буквы, что вновь встретил мастер Черного Человека и узнал мастер, что черный человек великий колдун и мастер мастеров. Тогда мастер отдал ему свою молодость и голос, взамен Черный Человек подарил Салазару оружие, что могло сражаться, не унижая и не калеча, а лишь являясь воплощением ненависти к сопернику. И научил Салазар Слизерин своих учеников этому оружию. Затмилось бледное солнце горного неба. Загустел и замутился чистый горный воздух от боли и криков, от ненависти сражавшихся. Н икто более не творил, ибо все защищали, кто что имел. И каждый разделил дом на свой угол, и сражался за него, и овладевали друг другом и защищали свое добро. Лишь башня Салазара высилась посреди безумия каждодневного сражения.
И снова Изабелл была со своим Мастером. Сбежав ото всех однажды, она уже практически не спускалась вниз. Разве только чтобы достать пропитание. И то только среди ночи и так тихо, что даже самый острый слух не смог бы услышать ее. Но было тяжело ей находится подле любимого своего и не знать, прощена ли она до конца или отвергнутая по-прежнему.
И вот однажды сдалась гордая дева, подошла к Салазару Слизерину и заговорила так:
- Ты знаешь, что я люблю. Знаешь, что живу теперь только для тебя. Знаешь, что как только не станет тебя, не станет и меня. А этот час близок, провижу я. Прости же меня, любимый мой! Позволь хоть раз коснуться тебя не с почтением ученицы, а со страстью и любовью женщины, которую ты так долго отвергал, а теперь пожинаешь то, что из этого вышло. Так говорила она, а слезы душили ее.
Сейчас в момент прозрения знала она, что если бы Мастер сделал ее своей, не было бы такого безумия и грязи там внизу у подножия башни.

+1

15

Недолго длилось счастье в доме Слизерина. Не мог слепой мастер видеть того, что творилось вокруг, но слышал он всё. Дар обернулся проклятьем, ибо никакое заклятье не может подчинить душу человеческую другому . А ученики позабыли о уроках, о прекрасном и наслаждались друг другом. Горько было мастеру, уединился он в своей башне и не было туда доступа практически никому. Да и не до того было ученикам, были заняты они друг другом. Лишь Изабелл, верная своему учителю, каждую ночь в слезах и горьких думах приходила к Слизерину. Ценил это мастер, зная, что своими страданиями искупила уже долг прекрасная колдунья. Но не было впереди мира. Лишь хаос и смута, ведь когда любого можно подчинять себя, не заставит ждать себя война. Потому ожидал Слизерин прихода любимого ученика, который просил его о оружие, которое позволит сражаться с братьями, не унижая их. Ушёл из дома своего вновь в горы, покинул разлагающийся от греха дом, некогда бывший храмом знаний и равенства. Уже никогда его ученикам не вернуть было равенства, ведь оно, в конечном счёте невозможно для всех, а оружие дать его не может тем более. Да и больше не было возможностей вразумить учеников своих. И знал Салазар, что вновь встретит он чёрного человека, который даст нужный ответ. Так и произошло, хотя поплатился за это Слизерин молодостью и голосом. Оружие было мощно и наступило настоящее сражение. Мир был утрачен, но не желал в этом бреду жить Слизерин, потому вновь поднялся в свою башню мастер и более не спускался оттуда. И Изабелл последовала за ним, она заботилась о Салазаре, добывала пищу и всё необходимое, по ночам спускаясь вниз, когда утихнут сражения. Хоть и ослаб неимоверно мастер, но магия в нём была ещё сильна, а ум ясен. И ждал он Изабелл, считал минуты, зная, что придёт для них нужное время.
И ждал он тех слов, что услышал от Изабелл. Поднялся мастер на ноги и запечатлел поцелуй на губах девушки, не имея возможности ответить ей по другому. Простил он её и знал, что в душе его занимает Изабелл особое место. Не мог он более мучить его, тем более предчувствия у Салазара были нехорошими, знал он, что не утихнет бесследно война между его учениками и продолжаться так дольше не может. Но в ту ночь наконец могла обрести покой душа Изабелл, ибо тогда мастер сделал её своей, сам также полностью себя отдавая любимейшей ученицы. Увы,  недолго суждено было длиться их связи.
Шли дни, и сердце любимого ученика наполнялось отчаяньем. Он каждый день бился за Изабелл, подчинял ее, карал ее, любил ее. Но все было столь зыбко, и жаждал он остановить это и принести окончательный мир и покой. Тогда отправился любимый ученик в башню мастера к Салазару Слизерину, что ныне был слеп, стар и нем. И молвил Салазару о своем желании и рассказал учителю о криках боли внизу и безумии постоянной битвы. И возжелал он не оружия, а права убить и тем самым положить конец всем страданиям и спорам. Не сражаться он желал и права убивать, окончательно и бесповоротно меняя мир за собой, но, убивая, не калечить, ибо в смерти нет неравенства, и каждого она ждет. И более всего он жаждал равенства и гармонии. Тогда встал Салазар, но ноги предали его, и повалился он обратно на каменный тро н. И в этот час ворвалась в башню Изабелл, рыдая, бросилась на колени Салазара, умоляя его увезти ее из этого безумия. Она просила его не ходить больше в горы, обещая спасти его от собственных учеников. Но Любимый ученик почернел лицом и молвил, что не должно учителю предавать слова, сказанные им самим. В гневе встал Слизерин, но ноги вновь не подчинились ему, и рухнул обессиленный старец на трон. Тогда вспомнила Изабелл про две слезинки Хельги Хаффлпафф, и тот час стекли по ее лицу две капли и упали на колени Салазару. Вернулись силы к Салазару Слизерину и встал он с трона, поцеловал в лоб Изабелл, и отправился в горы.
В горах он скитался долго, потеряв счёт дням, ведь ослаб Слизерин. Тоска и горечь съедали его душу, хотел он всё исправить, но не мог, искал он пути к тому, чтобы прекратить всё то, что творилось в его доме. Знал Салазар, что может усмирить дух его учеников. Искал он встречи с чёрным человеком и, наконец, состоялась она. Было желаемое у чёрного человека, но потребовал он огромную цену – жизнь Салазара.

+1

16

Отчаяние поселилось в сердце Изабелл, ибо месяц прошел, а учителя все не было, а она жила в его башне, ожидая его прихода днем и ночью. А когда измождение брало над ней верх, она сворачивалась змее вокруг трона Салазара и вздрагивала в бреду от криков страдания снаружи, ибо сражения теперь не затихали ни днем, ни ночью.
Но на сороковой день спустился с холма Черный человек в одеждах мастера Салазара, и был он нем и слеп, но шел уверенно и легко. И собрал он питомцев дома Слизерина, изможденных сражениями на запустелых террасах. И начертал он буквами огненными, что отдал Салазар Слизерин ему свою жизнь, в обмен на наивысшее заклятье из заклятий. Истину из истин купил старый мастер, для своих детей и возжег на небе черным смогом, клубящимся дымом два черных слова. И закричала от ужаса Изабелл, когда любимый ученик первым обрел новый дар и рухнул мертвым первый, кто вздумал на него напасть. Обернулась Изабелл змеей, и страшен был вид белой кобры, и укусила она в глаза любимого ученика, и тот издох в страшных муках. Быстрее ветра бежала Изабелл, вернув себе человеческий облик, сжимая у сердца серебряный свисток Ровены Рэйвенкло. На вершине горы что было силы дула она в свисток и через несколько минут подхватили ее могучие крылья Великого Орла. Так свершилась последняя встреча Ровены Райвенкло и Изабелл. Печальны были слова приветствия, и долго внимала Ровена рассказу Изабелл, и горе все глубже погружалось в ее сердце. Тогда открылось Ровене в прозрении, что сам Салазар предрек судьбу своему дому, обрек его на гибель молчаливым проклятьем, которым проклял Изабелл, в день, когда покинул школу.
Но не только о трех заклятьях поведала Изабелл Ровене... открылась она, что носит под сердцем ребенка Салазара - плод той единственной ночи, что провели они вместе.
Опасаясь, чтобы проклятье дома Слизерин не затронуло Хогвартс, Ровена не позволила Изабелл вернуться в школу, но нашла для нее тихое местечко, где та могла бы спокойно разрешиться от бремени своего и жить в мире. Так и было. А когда на свет появилась девочка, Изабелл назвала ее Сольвейг в честь своей матери... и носила Сольвейг фамилию Слизерин, ибо была она так похожа на отца своего, что никто не смел оспаривать этого. Выросла Сольвейг и стала сильной волшебницей. И посватался к ней Грегори Гонт. И союз тот стал началом возвышения рода Гонт.
А Изабелл так и осталась одна до конца дней своих, ибо сердце и душа ее были навсегда отданы Салазару.

Нарцисса Блэк открыла глаза и уставилась в ослепительно белый потолок.
- Салазар, прошептала она. Салазар... И лишь только она набрала воздуха, чтобы закричать имя Мастера, ее лба коснулись прохладные пальцы и голос Альбуса Дамблдора произнес:
- Полно, дитя мое, все кончилось. И слава Мерлину, что благополучно.
Цисса в смятении  повернула голову и увидела длинную седую бороду, улыбающиеся добрые глаза и очки половинки. Снова закрыв глаза, девушка тихо застонала. Она вдруг ощутила себя разбитой и словно бы высосанной. Словно все ее силы куда-то улетучились. Попробовав шевельнуть рукой, она с ужасом поняла, что та плохо ее слушается.
- Что со мной произошло? спросила Блэк у директора и отметила про себя, что голос ее звучит практически безжизненно.
Дамблдор снова по-отечески тепло улыбнулся девушке и рассказал ей, как миссис Пинс нашла двух студенток факультета Слизерин лежащими без сознания около запретной секции с книгой в руке. Как она не мешкая отправилась на поиски Горацио Слагхорна, но, по счастью, встретила его, Альбуса Дамблдора. Как он сразу все понял, лишь прочитав название книги, и посему их с Корделией удалось вовремя спасти. На немой вопрос Циссы директор ответил, что Корделия Забини лежит здесь же, в больничном крыле, буквально на соседней кровати, но в сознание еще не приходила. Правда, сейчас она просто крепко спит.
- Я думаю, вам обеим стоит знать, что с вами произошло. И я расскажу вам все, как только мисс Забини очнется. Кроме того, нам всем предстоит серьезный разговор: вам, мне, профессору Слагхорну, миссис Пинс и мадам Помфри. Но это позже. А сейчас отдыхайте, Нарцисса.
И снова легко коснувшись пальцами ее лба, директор удалился.
Воспоминания, отрывки которых уже во время речи Дамблдора начали проникать сквозь завесу шоковой амнезии, настолько поразили Нарс, что, оставшись одна, она напрягла все силы и перевернулась так, чтобы видеть кровать Корделии. Девушка была бледна. Под глазами - синяки. Силясь разглядеть в девичьих чертах черты Салазара Слизерина, Блэк настолько увлеклась, что пропустила момент, когда Корделия очнулась. Их глаза встретились и на мгновение Корделии могло показаться, что на нее смотрит Изабелл Певерелл. Но чары разрушились, как только Изабелл голосом Нарциссы Блэк сказала:
- С возвращением.
И черные глаза стали небесно-голубыми.

+1

17

Забини, кажется, бредила. В голове всё отражалось яркими вспышками, фейерверками. Стоял невыносимый гул. Всё перемешалось в голове, всплывали смутные и яркие образы. В голове будто бы засели два человека, которые боролись между собой. Картины, ужасающие, того, что происходило в легенде и воспоминания самой Корделии. Всё мелькало перед глазами, смешивалось, чередовалось между собой. Образы родителей, потом дома Слизерина, и снова детство. Девушка была без сознания, но металась по кровати, охваченная старым проклятьем книги, которая, казалось, поработила её сознание. Забини не могла проснуться. Не получалось очнуться. Вырваться из того, что душило в сознание. Что-то давило, душило, высасывало всё изнутри. Бред, чистой воды бред. Проклятье было сильным, ничего не скажешь. Но вдруг оковы спали, Корделии показалось, что она прорывается сквозь густой туман, для того, чтобы внезапно открыть глаза и глубоко вдохнуть в лёгкие воздух, наслаждаясь тем, что ей принадлежит собственное тело и свой же разум. Безумно захотелось застонать или даже закричать. Она не знала почему. Возможно, от боли, которая вдруг резким током прошлась по каждой клеточке тела.  В глазах замелькали чёрные точки, горло судорожно сжалось. Дели не сомневалась, что её бы вырвало, если бы было чем. Она только плотно сжала губы и перевернулась на бок, что потребовало на удивление множества усилий. Сложив два и два, девушка уже понимала, что находится в больничном крыле, что категорически её не устраивало. Воспоминания потихоньку восстанавливались, и она припомнила, почему она тут оказалась. Кажется, даже боль отошла на второй план, настолько сильно разгорелась внутри Корделии злоба. Она крепко выругалась, хоть и тихо.  Мерлин, это вряд ли надо было кому слышать, по крайне мере потому, что так никто ругаться не должен. Тут зрение более-менее восстановилось и Забини встретилась глазами с Блэк, лежащей на соседней койке.  В груде появилось ещё одно смутное чувство.
- Ага. Что за чертовщина это была?! – Да, Корделия Забини полностью вернула себе своё тело и мозги. Это был её голос, привычный, резкий и сейчас в нём слышалось нескрываемое раздражение. Забини отвела взгляд и вновь резко выдохнула воздух. Она удивилась, что никого не было рядом. Ладно, её то вряд ли кто пришёл навестить, хотя братец то мог  бы, но к нарциссе то… Или что, их изолировали и никого нее пускают? Чрезвычайно мило. - В любом случае таких галлюцинаций у меня ещё не было. – Да, Корделия в этом была уверена. Даже после той бутылки медовухи из погреба Забини и того случая, когда у кого-то взорвался котёл с веселящим зельем на уроке, а она, как всегда, оказалась рядом и не вовремя. Вот и сейчас. Эта идиотская затея с пьесой обернулась такими неприятностями. Корделия опять вспомнила о своём решение отомстить однокурсникам и, главное, старосте. Она это сделает, как только выберется отсюда. Сама же отведёт в Запретную секцию и лицом в эту проклятую книжку ткнёт. Это так просто с рук никому не сойдёт.
- Долбанная пьеса. Мне с самого начала не нравилась эта идея. – Ещё несколько крепких ругательств. Ей можно, в конце – концов. И она вообще не особо сдержанна, если Дели злится, то об этом, чёрт побери, все будут знать и им же лучше, хватит ума держаться в стороне. А сейчас… Ну, сейчас рядом была лишь Нарцисса, такая же жертва обстоятельств. Она не бесила Корделию, напротив. Слизеринка прониклась некоторой симпатией к подруге по несчастью. Поймав себя на этой мысли Забини поняла, что так и не поинтересовалась самочувствием Блэк. О, где твои манеры, Корделия?
- Как ты себя чувствуешь? – Забини выдавила из себя что-то вроде улыбки и ещё раз внимательно оглядела Нарциссу. - Мне ты больше нравишься в своём нормальном облике. – Вновь отсылка к произошедшему. И улыбка у Дели становится чуть шире. Кто знает, может всё было не так уж плохо. Если не думать о физическом состояние, которое было далеко от идеального, то… Не каждый может побывать в легенде.

0

18

Только лишь Нарцисса успела на вопрос Корделии ответить - ничего так, как вошла строгая мадам Помфри и велела им прекратить все разговоры. Потом они выпили по кубку какого-то приторно сладкого зелья и погрузились в долгий сон без сновидений. Когда Нарцисса проснулась, на улице была ночь. Судя по новой порции приглушенных ругательств, Забини уже бодрствовала. Цисса как раз собиралась с мыслями, чтобы начать какой-то диалог с товарищем по несчастью, как в палату вошел директор Дамблдор в сопровождении Декана Сгагхорна, миссис Пинс и мадам Помфри.
- Я вижу, что наши героини уже очнулись. Констатировал директор, сделав вид, что не слышал, как Корделия отчаянно ругалась за секунду до его прихода. Значит пришло время поговорить с вами. Поговорить серьезно и попросить вас обеих об одном одолжении.
Ишь, как разговаривает. Значит мы, и в правду, попали в серьезную переделку, раз нас просят об одолжении. Взрослые всегда так делают, когда понимают, что простой приказ вызовет взрыв духа противоречия. Блэк мысленно продемонстрировала отличное знание психологии взрослых.
Но тут Дамблдор, наконец, заговорил о главном, и Цисса сосредоточилась. Он рассказал двум слизеринкам в какое опасное и почти безвыходное положение они попали, открыв книгу и став ее частью. Он рассказал то том, что книги, подобные той, которую нашли они, в некотором смысле живые и обыкновенно питаются энергией тех, кто их читает. Правда, редко кто из читателей остается в живых. Книга никогда не отпускает, пока не соберет все крохи жизни. Так что их с Корделией невероятное везение стоит занести в школьные анналы наравне с самыми выдающимися учениками и блистательными квиддичными победами. Было еще много слов, в оснеовном мягких и успокаивающих, а Нарцисса все ждала, когда же директор доберется до одолжения. И вот этот момент настал:
- Я хотел бы попросить всех присутствующих никому не рассказывать о произошедшем. Книга уже изолирована, а факультету мы сообщили, что в одной из книг вы прочитали магическую формулу и погрузились в крепкий сон. Чары удалось развеять только в Больничном крыле. Завтра мы разрешим навестить вас всем желающим, которых, надо сказать, великое множество. Прошу вас обеих проявить благоразумие и во всех разговорах придерживаться официальной версии.
Все присутствующие ответили, что тайну не разгласят. Нарс же никак не могла надивиться тому, что директора удовлетворило обещание двух малолеток.
Он же мог пока мы спали, стереть все наши воспоминания... и заменить их другими. Тогда нас бы даже уговаривать не пришлось...
И только потом, несколько недель спустя она поняла - Альбус Дамблдор со свойственной ему проницательностью увидел зарождающуюся дружбу между девочками. А дружба эта не могла бы случиться без тех запретных воспоминаний. Цисса по достоинству оценила дар директора.
Когда все ушли, пожелав девочкам спокойной ночи, Нарцисса села на кровати, обняла поджатые ноги и лукаво посмотрела на Корделию:
- А ты ничего целуешься... ну в облике Салазара, - заявила она. И их дружный смех стал началом теплой и искренней дружбы сдержанной Нарциссы Блэк и эмоциональной Корделии Забини.

+1

19

собственно, аллес, отыграли)

0


Вы здесь » NOX. Marauders era. » Омут памяти » Легенда о равенстве


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно