Участники: Eila and Evan Rosier
Дата и время: лето, 1977
Сюжет: что случится, если презирающий все, что связано с магглами, брат узнает, что его младшая сестра сбежала в Лондон с магглорожденными друзьями? а если учесть, что оба Розье крайне эмоциональные личности с неумением молчать и любовью к скандалам?
ругань из-за стены
Страница: 1
Сообщений 1 страница 8 из 8
Поделиться12011-12-28 01:56:44
Поделиться22011-12-28 02:46:48
Он мягко опустился в кресло, обитое великолепным бархатом нежно-персикового цвета и обвел глазами сравнительно небольшую по размерам комнату сестры. Эйла не любила роскоши так, как любила ее мать, она всегда была мечтательницей и не нуждалась в материальном так, как нуждался он или отец, по крайней мере, так всегда казалось Эвану. Тут почти не было статуэток, которыми была заставлена гостиная, цветов и картин - нельзя сказать, что тут было пусто, скорее... в ее комнате очень легко дышалось. Однако, будь на поверхности что-нибудь из ее вещей - к примеру, дневник, он бы, наверное, попытался ее понять и простить за то, что она посмела натворить за несколько дней до начала школьного обучения. Вещей, которые могли бы объяснить ее безрассудство, глупость и совсем не характерную аристократкам своенравность.
Его сестре недавно исполнилось шестнадцать, она постепенно выходила из переходного возраста и по всем законам жанра должна была становиться взрослой и перестать ошибаться так же часто, как и раньше, однако в последнее время Эван все чаще и чаще ловил ее на том, что она перебирает присланные ей письма и постоянно пишет кому-то. Ему не стоило больших усилий выкрасть одну из записок прежде, чем Эйла ее уничтожила, а то, что он прочитал, повергло его сначала в шок, а потом он и вовсе почувствовал безудержное отвращение к собственной младшей сестре. Эйла не понимала, чем подобная выходка может обернуться для нее, но еще меньше она думала о том, под какой вопрос ставит репутацию семьи в целом, и репутацию его, старшего брата, пока еще не покинувшего лоно семьи, в частности. Еще в Хогвартсе ходили слушки о том, что девушка очень неразборчива в выборе друзей и общается со всяким отребьем, но Эван не мог даже предположить, что у нее хватит смелости и безрассудства для того, чтобы покинуть поместье и отправиться неведомо с кем в маггловский Лондон для того, чтобы посмотреть кино, - кажется, в записке говорилось именно об этом. Ему было противно даже подумать о том, как какой-нибудь безмозглый грязнокровка мог коснуться ее великолепных рук, заговорить или даже обнять - а ведь он даже не мог представить, чтобы что-нибудь подобное мог сделать маггл. От одной только подобной мысли в душе парня зарождался сильный, неистовый гнев, а он сжал руки в кулаки так, что костяшки пальцев сильно побелели.
Время уже давно перевалило за полночь, родители безмятежно спали в своей кровати, а он, Эван Розье, сидел в комнате своей сестры на втором этаже в полном одиночестве и ждал неразумную беглянку, для которой мысленно приготовил небольшой монолог, критикующий ее поведение. Он вовсе не хотел выдавать Эйлу отцу, потому что знал, что ей достанется немного больше, чем полагается, - Эван хотел разобраться в ситуации сам, без посторонней помощи и дать четко понять девушке, что она слишком уж отчаянно пытается добиться того, что родители после ее совершеннолетия вышвырнут дочь вон и напрочь перекроют все пути возвращения. Ему думалось, что он сможет втолковать глупышке о том, что она неправильно поступает, и что ему удастся занять ее мысли идеями куда достойными, чем бегство из родительского дома с грязнокровками для прогулки по самому из грязных мест на земле, и он надеялся на то, что Эйла прислушается к его словам.
Часы показывали три часа ночи, когда парня стало клонить в сон, поэтому он несколько раз хлопнул в ладоши, призывая домовика и потребовал у того большую бутылку огневиски, бокал и что-нибудь для закуски. Послушное существо появилось через считанные минуты, и Розье стал пить в абсолютном одиночестве, перекладывая мысли в голове с места на место и решая, что сделать со своей сестрицей, когда та явится воочию перед ним.
Когда стрелки стали показывать начало пятого, парень был основательно пьян, и принялся за вторую бутылку, проклиная все на свете. До последней стадии ему оставалось недолго, а все знали, как алкоголь парню сносит крышу и каких дел он может наворотить, если выпьет больше положенной нормы. Эвану нужно было совсем чуть-чуть для того, чтобы сорваться с места и с палочкой в руках отправиться в тот самый пресловутый маггловский Лондон, а потом разнести в чертям собачьим какое-нибудь общественное место, желательно такое, в котором и находились чертовы ненавистные им магглы, - но в это время появилась его сестра, явно озадаченная тем, что на кресле в ее комнате сидит полупьяный брат и вертит в руках волшебную палочку. Эйла, кажется, даже хотела что-то сказать, но Эван уже сфокусировал на ней взгляд и брезгливо осматривал ее с ног до головы.
- Посмотри, на кого ты похожа! - рявкнул он и, схватив первую, уже пустую бутылку виски, запустил ее в стену. Прочное стекло практически не пострадало, а бутылка разлетелась всего лишь на пару-тройку осколков, которые тут же стал собирать подоспевший вовремя домовик. - Что на тебе надето? Ты похожа на мерзкое грязнокровное отродье, а не на дочь уважаемых в обществе аристократов! - Эван вскочил с места и, приблизившись к сестре, сильно встряхнул ее за плечи. - Что ты вытворяешь?
Отредактировано Evan Rosier (2011-12-28 02:48:28)
Поделиться32011-12-28 16:10:50
У нас давно появилась идея как-нибудь летом свалить в маггловский Лондон и погулять там ночью, сходить в кино, посетить какие-нибудь бары, клубы, рестораны. Мне чудовищно хотелось узнать, как живут магглы, чем дышат, как развлекаются. Для моих друзей не было проблемы уйти ночью погулять, а Лондон, для мен такая проблема существовала, узнай отец, что я собираюсь гулять с магглорожденным и полукровкой, да еще и по немагическому Лондону, да еще и ночью, он, наверное, оторвал бы мне голову. Так что просьба «Пап, можно мне с друзьями погулять?» даже не рассматривалась, оставалось только одно – побег, что мы тщательно продумали и осуществили. Я, сославшись на головную боль, ушла спать довольно рано, а потом просто вылезла через окно, отбежала за территорию поместья и использовала порт-ключ, присланный Берни.
Операция «побег» прошла как нельзя лучше, и теперь мы наслаждаемся воздухом ночного Лондона, мы громко смеемся и фотографируемся на фотоаппарат Берни, снимки будут неподвижными, но на это наплевать, сегодня мы – компания обычных подростков, сбежавших от родителей и решивших немного отдохнуть. Силванас очень хорошо знает маггловскую часть Лондона, сегодня он – наш проводник в этот неизведанный для меня мир. Мир немагический всегда был для меня чем-то неизведанным, тайным, и потому он тянул меня к себе ужасно сильно, лет с двенадцати мне хотелось сбежать от родителей, чтобы посмотреть, что же такого отвратительного и ужасного есть в Лондоне, что такого грязного и неправильного? Но раньше мне было страшно, теперь – нет. И, знаете, здесь нет ничего отвратительного, здесь все ярко, здесь все живет, дышит. Здесь тысячи огней, громкие голоса, заразительный смех. И мы – часть этого мира, удивительно, полная противоположность снобистским приемам в аристократических семьях, приемам, на которых меня всегда тянуло в сон, и я маскировала зевки под улыбки.
Для начала мы пошли в кино на фильм «У холмов есть глаза». Сказать честно, после этого фильма я больше никогда не пойду в кинотеатр, большую часть этой кинокартины я проорала, уткнувшись в плечо Берни, а этот придурок только ржал и жрал свой попкорн, а вот Уна почему-то совсем не испугалась, только тихонько похихикивала на самых страшных моментах. Я знала, что они оба безголовые садисты. Честно, было ужасно страшно, я думала, что сорву голос, благо, не одна я кричала в зале.
А потом мы пошли гулять по Лондону, купив себе виски. Мы горланили какие-то песни, травили анекдоты, махали незнакомцам, а они в ответ махали нам, громко смеялись, распугивая бездомных животных. Нам было весело, никогда до этого я так не радовалась жизни, никогда до этого момента я так не любила ее. В тот момент я ни на секунду не задумывалась о своей семье. Валяясь в городском парке на лужайке и смотря на звездное небо, я поняла, что жизнь прекрасна, и что после окончания школы я непременно съеду из этого жуткого поместья и поселюсь в Лондоне. Время близилось к утру, и нам, громким и пьяным, пора было по домам.
Пожелав мне удачи, Берни и Уна аппарировали по своим домам, а я воспользовалась порт-ключом, оказавшись недалеко от поместья.
Мне повезло, и я до своей комнаты я добралась без приключений, ни на кого не нарвавшись и ничего не свалив по дороге. Но на этом мое везение закончилось. В моем кресле, развалившись, сидел нетрезвый Эван, и вид его не предвещал ничего хорошего. Я уже собиралась возмутиться, что это он забыл в моей комнате, но он не дал мне высказаться.
Посмотри, на кого ты похожа!
Звон стекла, бутылка разлетелась неэффектно, но громко. Только пьяного дебоша в моей комнате мне не хватало.
Что на тебе надето?
Подумаешь, надела джинсы, футболку и кеды, не могла же я появиться в маггловском Лондоне в мантии, меня бы упекли в психбольницу и оставили там на веки вечные. А потом Эван схватил меня за плечи и встряхнул.
Я сильно оттолкнула братца от себя. Он может орать, но руки распускать я не позволю.
Убери от меня руки! Какого черта ты творишь, Эван? Какое тебе дело до того, как я выгляжу, где и с кем нахожусь? - я старалась не кричать, наоборот, говорила не слишком громко, но каких усилий мне это стоило. Вот так взять и испортить мне настроение, да ты, братец, мастер. – Я буду носить то, что я захочу, не вижу причин, по которым ты мог бы мне указывать.
И как он только узнал? Скорее всего, как-то прочитал одно из моих писем, урок тебе, Эйла, будешь лучше оберегать свои письма, особенно те, которые никто из семейства не должен видеть. Ну, почему в этой семье одна я не пропитана идеями чистоты крови?
А какого обвислого Мерлина ты читаешь мою личную переписку, Эван? - все-таки я сорвалась на крик. – Почему ты сидишь пьяный в моей комнате, бьешь бутылки и орешь на меня? Какого черта? Шел бы ты спать.
Поделиться42011-12-28 23:26:03
С детства отец вдалбливал в голову парня одну простую истину: отвратительнее существ, чем магглы, на свете нет и никогда не будет. Эван очень уважал Себастьяна и всегда прислушивался к его словам, поэтому, подрастая, ростки ненависти к грязной крови стали уверенно пробиваться наружу, зная, что там никакой преграды не будет. Он считал, что подобное отношение к грязнокровкам - истина в последней инстанции, тем более, на факультете зеленых он нашел единомышленников, а вскоре и вовсе стал совершать моральные атаки на магглорожденных. Каково же было его удивление, когда он узнал, что его сестра не только не разделяет подобных взглядов, но и завела дружбу с несколькими такими людьми. А еще потом выясняется, что она еще слоняется с ними по улочкам, вдоль которых жили магглы - даже не грязнокровки, а хреновы магглы.
И сейчас она, возмущенная и дающая ему сильнейший словесный отпор, не понимала, в какой находится опасности. Эван не любил повторяться, и для Эйлы исключения делать не собирался. Обычно в подобных ситуациях разговор был коротким: драка, из которой парень почти всегда выходил победителем. Алкоголь, которого в крови было слишком много, тоже давал о себе знать и парень даже легко замахнулся на девушку, остановив руку в паре сантиметров от ее лица. Он схватил сестру за подбородок и сжал пальцы, нарочно причиняя ей боль.
- Милая, ты, верно, меня не расслышала, - сжав свою руку еще раз, Эван все же ослабил хватку и тихо, недобро рассмеялся. - Мы говорим сейчас не о том, что я лезу не в свое дело, а о том, что ты выглядишь как чертово отребье и шатаешься неизвестно с кем в то время, когда ты должна крепко спать в свой кровати. Усекла разницу?
Он отошел от нее и, отхлебнув приличную порцию виски прямо из горла, сел на подлокотник кресла. Розье молчал, давая возможность высказаться своей сестре, и пристально изучал ее внешний вид. Вместо синего атласного платья, которое она носила чаще остальных нарядов, на ней была нелепая футболка не из самой хорошей ткани с аляпистой аппликацией по центру; вместо юбки - светло-синие джинсы. Аристократу из древнего чистокровного рода было странно воочию видеть свою сестру в подобном одеянии, тем более, что такой наряд по умолчанию был странным для любой девушки, независимо от ее происхождения. Юноша был старомоден и он считал, что девушкам не пристало носить чисто мужскую одежду, будь то джинсы или брюки, ведь все свои семнадцать лет он видел девушек только в платьях или юбках. Эйла, по ее мнению, выглядела нелепо не только перед ним, но и там, в Лондоне, среди грязнокровок и магглов, что, конечно, не сильно ему льстило.
- Эйла, когда до тебя дойдет, что твое происхождение - дар божий, а не яичница? Ты должна была давно себе уяснить, что ты наделена властью и что ты можешь быть вершителем судеб в этом мире, а вместо того, чтобы благодарить судьбу за родителей, положение в обществе, свой острый ум и колкий язычок, сумевший пару раз заткнуть даже меня, ты тратишь драгоценное время на ненужный тебе мусор. Стоила ли эта ночь того унижения, которое ты испытываешь сейчас, а? - парень усмехнулся снова, качнул головой и снова отхлебнул алкоголь.
У юноши была особая манера говора - неспешная, - он нарочно растягивал слова и отвечал не сразу, сперва осмысливая свои слова. Эйла же была более несдержанна и лепила все, что приходило в ее буйную головушку. Вообще, его сестра создавала впечатление эмоционально нестабильной дурочки, импульсивной и взрывной, включающей мышление только какое-то время спустя. Она шла на поводу у чужих людей, эмоций, дерзила отцу и наезжала на него, не задумываясь о последствиях. Впрочем, запас терпения слизеринца пока не был на исходе и он пока мог с ней немного поиграть, благородно давая шанс реабилитироваться в его глазах и глазах родителей, но терпеть он мог недолго.
- Тебе не приходило в голову, что я могу о тебе беспокоиться, м? - передразнивая ее тон, произнес Эван. Это, конечно, было наглой ложью, потому что он никогда ни о ком не думал, кроме себя и отца, и, как бы кощунственно это не звучало, младшая сестра в список более-менее близких людей даже близко не входила. Он только лишь любил наблюдать за ней, гадая, почему природа так странно подшутила над его сестрой и недодала некой толики мозгов, но не более, а сейчас, делая ей выговор, он думал о своей репутации куда больше, чем о ней самой. И, к тому же, ему нравилось чувствовать власть над ее умишком, пусть шаткую и нестабильную, но власть.
Рука инстинктивно поднимала и опускала бутыль с огневиски, перебранка продолжалась, но счет пока так и не был открыт. Эван слушал ее с полуулыбкой, с неким снисхождением на лице, будто ему в собеседницы досталась не особо сообразительная девочка - а, впрочем, так и было. Когда она стала отправлять его спать, юноша громко захохотал, а потом стал гладить свою сестру по голове, прекрасно зная, что ей это не понравится.
- Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь мне, что такого ты нашла в этих отбросах общества и почему так упорно споришь со мной, Эйла, - голос резко стал серьезным, а улыбка сползла с лица парня.
Два упрямца никак не могли найти общий язык. Зов крови, не иначе.
Поделиться52011-12-29 00:35:48
Все, чего мне сейчас хочется – лечь спать. Да, именно так, снять одежду, принять горячий душ и забраться в кровать, и отрубиться, часов так на 10, не меньше. Мне хочется спать, а не выслушивать претензии своего братца, говорящего, что выгляжу я как чертово отребье. Милый комплимент. Послал Мерлин родственничков, повернутых на идеях чистокровности. Они мнят себя самыми распрекрасными на свете только потому, что у них чистая кровь. А чем отличается чистая кровь от грязной? Один черт - цвет у нее один, а качества человека от крови не зависят. Чистокровные семейства вырождаются, большинство детей – результат кровосмешения, а это ничего хорошего не принесет. Взять хотя бы моего братца – настоящий повернутый псих, опасный и жестокий. Да и я не самый лучший ребенок – крайне истеричная и несдержанная. И моя семья была бы нормальной, если бы не эти идеи, только подумать, отец, с которым у меня все детство были неплохие отношения, отвернулся только потому, что я попала не на тот факультет. Но что-то не в то время меня потянула на пространные рассуждения.
Эван подошел и замахнулся. Страха не было, я только усмехнулась. Он мог ударить, он мог не рассчитать силу удара и залепить такую пощечину, что я отлетела бы к стене. Он мог бы, вполне в его духе ударить девушку, ударить собственную младшую сестру. Высокие моральные принципы и нравственность – такие слова ему не знакомы. Лично я считаю его законченным шизофреником и садистом, но это неважно. Он не ударил, просто схватил меня за подбородок.
У меня со слухом порядок, Эван, и я прекрасно тебя расслышала, - чертов придурок, любящий распускать свои руки, когда-нибудь тебе их оторвут.
Я отошла от ненаглядного братца и уселась на подоконник, опасное местоположение, конечно, - с него станется выкинуть меня из окна за то, что я выгляжу не так, как должна. Как же меня достали эти гребаные правила, которым все непременно должны подчиняться, только правила, никаких исключений из них. Мерлин, когда настанет тот день, когда я избавлюсь от сомнительного удовольствия созерцать садистскую рожу своего брата каждый день? Сейчас вот сидит, смотрит, пытается объяснить мне, что я отвратительна, неправа и отвратительно неправа. Что поделаешь, у каждого своя правда.
А ты никогда не задумывался, что не всем в этом мире хочется власти? Что не каждый желает быть вершителем чужих судеб? Я хочу жить, просто жить. Жить так, как этого хочу я, а не подчиняться многовековым правилам семьи. У меня в горле стоит весь этот аристократизм и правильность, - ночь откровений, Эван, только сегодня и только сейчас узнай, что твоя сестра думает обо всем том дерьме, что творится вокруг нее. – Стоила, дорогой, стоила. Эта ночь много чего стоила. А унижаешь ты только себя сейчас, Эван, хотя вряд ли тебя это волнует.
Ну, давай, начни унижать меня теперь, тебе же ничего не стоит, братец. Мне было откровенно плевать на последствия, да мне, собственно, всегда на них плевать. Я поступаю так, как хочу, говорю то, что считаю нужным сказать. Пусть это считают глупостью, импульсивностью, чем угодно, мне плевать.
Смешной вопрос, крайне забавный, я бы сказала, да и по большей части риторический, но я на него отвечу.
Не приходило, Эван, никогда в жизни. Ты беспокоишься только за свою задницу, и в день, когда ты начнешь беспокоиться за кого-нибудь еще, в мире появятся белые фестралы.
Бессмысленная перепалка у нас получается, ни один из нас не изменит свою точку зрения, это мертвый разговор, никакой, в нем нет смысла и нет особого содержания, только немного садизма, нездорового смеха и издевательских усмешек. Братско-сестринская любовь, что поделать.
Он знал, что я терпеть не могу, когда трогают мои волосы, знал, и именно поэтому начал гладить меня по голове. Я попыталась успокоиться, но не сдержалась и ударила его по рукам.
Не трогай меня, Эван, лучше вообще отойди на пару шагов, - еще чуть-чуть и у нас, наверное, завяжется драка. – Что я такого нашла? Глупый вопрос, много чего. В этих людях положительных качеств больше, чем во всех чистокровных семействах вместе взятых, они не пропитаны стереотипами и бредовыми идеями. Эти люди умеют веселиться, любить, переживать. У них эмоции есть, понимаешь? Они живые, живые и настоящие, а не бездушные куклы. И я не спорю с тобой, я высказываю свою точку зрения, не моя вина, что она расходится с твоей.
Что-то меня прорвало, непонятно, это от алкоголя и от того, что я практически вышла из себя? Или оба фактора так сильно влияют на мой речевой поток?
Отредактировано Eila Rosier (2011-12-29 01:03:18)
Поделиться62011-12-29 14:42:45
Ему не нравилось, когда с ним начинали спорить и приводили весомые аргументы. Эван начинал злиться, злиться очень сильно, мог и в ярость впасть - а это было страшно, потому что последствия были, как правило, непредсказуемы. Запас доброжелательности и снисхождения к младшей сестре закончился, в глазах парня полыхал огонь, и он еле сдерживался, чтобы наотмашь не ударить ее по лицу и не отправить оплеухой в другой конец комнаты. Он уже представлял, как струйка крови потечет из ее носа, а потом скроется в складках одежды (хорошо, что футболка была белой - на ней отчетливо была бы видна кровь), когда глупый домовик, все еще собирающий осколки бутылки, задел его за ногу. Это-то и спасло сейчас девушку от подобного унижения, потому что существо получило сильнейший пинок под зад, а, опустившись и принявшись потирать ушибы, стало извиняться.
- Вон отсюда! - рявкнул он и снова обратился к сестре. Она сидела на подоконнике, это было так... предсказуемо и глупо, что Эван снова рассмеялся. Наверное, со стороны он выглядел как окончательно сбрендивший псих, а, впрочем, до этого состояния ему оставалось не так уж и много. В принципе, парень морально был готов к убийству, да и пытки он уже практиковал, жаль только, что подобного нельзя было проделать с сестрой - уж очень это было жестоко по отношению к ней. Да и отец, как бы не был ей недоволен, не позволил бы своему любимому сыну наложить на девушку Круцио.
- Если ты меня расслышала, не стоило уходить от вопросов и пользоваться методом нападения. Ты должна была защищаться, - почти дословно процитировал Эван слова отца. Себастьян постоянно говорил ему эти слова перед тем, как они начинали драться на шпагах. - И, как только я получу ответы на свои вопросы, смогу ответить на твои. Если захочу, конечно, - он снова рассмеялся, обнажая белоснежные зубы. Очередной глоток виски, легкое подмигивание сестре - он любил играть жестами в то время, как давил своих жертв морально. А в том, что он считает ее одной из своих жертв, сомневаться больше не приходилось.
- Ты очаровательна, - с сарказмом произнес слизеринец. - Ты только прислушайся к своим словам. Ты променяла спокойную, размеренную жизнь среди своих сородичей на грязных, неотесанных деревенщин, с которыми шаталась по улицам Лондона. Ты еще и пила, - с отвращением отшатнулся от нее парень. - Девушке твоего круга не пристало пить со всяким сбродом, а если бы и пили, то пили бы что-нибудь качественное. Сомневаюсь, что у твоих так называемых друзей хватило бы денег на более-менее хороший алкоголь, и если утром ты будешь мучиться от дикого похмелья и тошноты, не удивляйся. Или ты выкрала бутылку из отцовского хранилища, м? - парень снова засмеялся. - Спокойной, размеренной жизни тебе бы хватило с лихвой, выйди ты замуж за чистокровного волшебника с хорошей родословной. Или ты окончательно сбрендила и собираешься повязывать себя браком с грязью? А, впрочем, до совершеннолетия твой мозг может вернуться на место, а ты сто раз подумаешь о последствиях, прежде чем что-нибудь сделать. А еще, Эйла, я дам тебе бесценный совет: думай, что ты говоришь и кому говоришь. Скажи ты, что правда сглупила и не подумала, чем может все обернуться, я бы тут же оставил тебя наедине с тобой и твоими мыслями, но ты начала спорить и тыкать меня в придуманные тобою ошибки. Как опрометчиво с твоей стороны.
Он ходил по комнате взад-вперед, отчаянно жестикулируя и то и дело разбрызгивая виски. Эван разошелся не на шутку.
- А вот в этом ты, пожалуй, права. Мне просто до одури омерзительно смотреть на то, как ты превращаешься в ничтожество, а потом мне будут тыкать и говорить, что это я недосмотрел. Я бьюсь с тобой изо всех сил, стараюсь сделать из тебя человека и пытаюсь дать возможность понять, что ты теряешь, а ты... Думаешь, отец неправ и пытается навязать на тебя то, что ты не принимаешь только потому, что хочет досадить тебе? Думаешь, что все всегда против тебя? Чего ты добиваешься, Эйла, чтобы на тебя обратили внимание? Роль бунтарки тебе не идет, хоть ты отлично с ней справляешься.
Парень сжал руки в кулаки.
- И чего хорошего в твоих эмоциях? В дружбе, в любви? Редко, когда люди общаются до скончания лет, чаще всего они расходятся по свой глупости, ограниченности и нежеланию принять чужую позицию. Я тебе приведу пример: мы с тобой сейчас. Ты упряма донельзя, я не буду говорить, что это плохо, но в данной ситуации это лишь мешает. Если я дам волю своим эмоциям - ты убежишь в ванную, смывать со своего лица кровь. Но я сдерживаюсь. Пойми же ты, наконец, что ваши эти красивые слова про чувства и верность - всего лишь слова, и ты добьешься своего, если забудешь об эмоциях раз и навсегда и будешь сперва думать, а потом делать.
Кажется, его понесло в другую сторону.
Поделиться72011-12-30 00:01:20
Кажется, я вывела брата из себя, такое ощущение, что у него сейчас пар из ушей повалит. Да, он никогда не был терпеливым. Вот и сейчас из-за его нетерпеливости и общей психической нестабильности пострадал ни в чем неповинный домовой эльф. Я же говорила, что мой братец – законченный садист. Отыгрываться на слабых – вот его любимый прием. От этого мне почему-то стало смешно, и я, не сдержавшись, фыркнула.
Я помахала вслед исчезнувшему эльфу ручкой и, склонив голову набок, стала наблюдать за братцем. Так наблюдают за чем-то интересным, нестандартным, выходящим из ряда вон, за психами, глупыми начальниками или танцующими лепреконами. Я так смотрела на своего брата, и не потому что это было необычное для него состояние, мне просто было интересно, что он сделает дальше. Может, столкнет меня с подоконника? Запустит круциатусом? Ударит ногой в живот? Исход сюжета был не совсем предсказуем и поэтому дико интриговал.
Видишь ли, Эван, у меня имеется свое мнение, согласно которому я действию. Сейчас я решила нападать, защищаться я как-то не привыкла, да и не умею, если честно, - да, я умею признавать свои ошибки и отсутствие умений. – А кто сказал, что мне требуются твои ответы? Может, мои вопросы исключительно риторические и задаются только для поддержания иллюзии адекватного разговора? Ну, чтобы ты один вопросы не задавал, а то это как-то..мм..скучно.
Эван опять захохотал. Мерлин, у него явно какое-то психическое отклонение, его надо связать и запереть в комнате, еду подавать сквозь отверстие в двери. Он же опасен для социума. Этот нездоровый, истерический смех, дикий огонь в глазах, все его поступки. Уф, надеюсь, это не семейное, а то мне придется стать такой же.
Спасибо, братец, я особенно ценю твои комплименты, они так редки и поэтому особенно дороги моему сердцу, - в тон Эвану ответила я. – Тебе пора давно избавиться от своих стереотипов, ты ими пропитался. Чистота или нечистота крови вовсе не делает человека, как ты выражаешься, неотесанной деревенщиной. Существуют, знаешь ли, еще и некоторые другие факторы, по которым люди делятся на « неотесанную деревенщину», «отесанную деревенщину», «просто деревенщину», «недеревенщину» и прочее. Тебе семнадцать, пора бы уже понять. Если значение чистоты крови настолько застилает тебе глаза, то я рада, что совсем не похожа на тебя.
А вот про алкоголь явно не вам, многоуважаемый Эван Розье, говорить, такими темпами вы скоро сопьетесь. Дело ли, выдувать по несколько бутылок огневиски за ночь, пусть и хорошего огневиски. Тут качество не играет большой роли, тут количество превалирует.
Не тебе судить о состоятельности моих друзей. Это был качественный алкоголь, если уж эта тема не дает тебе покоя. А воровство не в моих привычках, - я смерила брата взглядом. – А мне совсем не хочется выходить замуж по договору между семьями. Мне совсем не нравится тот факт, что меня, возможно, обручат с какой-нибудь чистокровной гориллой, едва я стану совершеннолетней. Мне не хочется снобистской и размеренной жизни, не хочу подыхать в золотой клетке от скуки и делать вид, что я в восторге от всех этих отвратительно пресных балов и приемов. Мне жизнь нужна, а не ее жалкая пародия. А советы от тебя мне не нужны, Эван, я как-нибудь разберусь сама.
Эван играл в Хогвартс-экспресс, расхаживая по комнате. Мерлин, к утру моя комната провоняет алкоголем, а на ковре не останется живого места. Я же просто сидела и смотрела на это представление, мне не хотелось слушать его, но я почему-то слушала, почему-то отвечала на все эти реплики, на всю ругань, на все оскорбления. Братец разошелся не на шутку, а я сидела и вспоминала прогулку по Лондону, смех друзей, падение Уны в лужу, гонка за бездомной кошкой, утащившей шарф Берни. Почему все хорошее заканчивается так быстро? Почему за все хорошее я вынуждена расплачиваться вот такими разговорами?
А ты открестись от меня, Эван, назови предательницей семьи, выжги меня из семейного дерева. Тебе же ничего не стоит, правда? Тогда тебя никто и обвинять ни в чем не будет, обвинять будут только меня, моих друзей, возможно, но никак не такую уважаемую семью. А нам как-то все равно на чужие мнения, - я усмехнулась, скрестила ноги, устроившись поудобнее. – А ты из себя для начала попытайся человека сделать, Эван. А я уж как-нибудь сама, на своих ошибках, глядишь, сама слеплю из себя достойного представителя общества. Я не считаю отца неправым, он прав по-своему, у каждого своя правда. Он делает так, как его научили его предки, он хочет и на меня надеть этот хомут. А мне не внимание нужно, мне свобода нужна, чтобы меня отпустили, пусть с позором и вечным изгнанием, но дали мне свободу. И я не играю, Эван, я так живу.
Я призвала к себе заклинанием бутылку огневиски и отпила из горла. Давай, братец, сделай что-нибудь, я же вижу, как тебя коробит от одного моего внешнего вида, я же так похожа на грязнокровку, ну, давай же, ударь меня. Я хочу тебя спровоцировать.
А хорошее в них то, что они означают присутствие жизни. Тебе просто встречались не те люди, Эван, поверь, есть в этом мире и другие. А мы с тобой – это очень плохой пример, неправильный. Это даже, скорее, исключение из правила, чем пример к нему. Твои эмоции исключительно негативные, они не несут ничего, кроме боли, обиды, унижения, зла. А я говорила о положительных эмоциях, если ты понимаешь, - хотя черта с два ты поймешь, маленький садист, будто ты знаешь что-то о светлых чувствах. – Нет, Эван, это для тебя это просто слова, а для кого-то реально существующие и проявляющиеся чувства, эмоции. Кто-то действительно умеет любить, верить, дарить надежду, радоваться за других. И эти эмоции помогают людям жить дальше, двигаться к своим целям. Вой негатив приведет тебя максимум к дементорам в Азкабане.
О, проповедник добра и любви на Земле, Эйла Розье. Мне сейчас не хватает только нимба над головой и гриффиндорского герба на груди. А так – олицетворение доброго и положительного во всем героя.
Поделиться82012-01-06 22:16:54
Мысли, которые излагала Эйла, были понятны Эвану, и подобную своеобразную философию он уже встречал среди своих знакомых и друзей. Однако, если он ее неплохо понимал, то принимать упорно не хотел и на все, что она говорила, у него был один заштампованный до дыр ответ: она глупа, юна и неопытна, не понимает плюсов в политике Темного Лорда, а в своих, с позволения сказать, "друзьях" разочаруется слишком быстро для своего возраста. А потом, когда к ней придет осознание происходящего, будет слишком поздно, потому что семья от нее отвернется.
Эван слушал ее с наигранной и натянутой улыбкой и нарочито ангельским выражением лица. Чего-то другого ожидать было крайне глупо.
- А я настаиваю на разговоре, а не на иллюзии такового, мисс Розье, - парировал юноша. - Хотя, в душе у меня зародилось сомнение, что ты вообще способна на разговор как таковой, и несешь чепуху только лишь ради того, чтобы лишний раз меня позлить, - слизеринцу показалось, что он повторяется, уже в который раз, но назойливая мысль была отослана куда подальше.
Он снова стал изучать свою сестру - сощурив глаза, снизу вверх. Что-то они с отцом упустили в ее воспитании, что-то такое, что издали казалось очень незначительным, но на самом деле оказалось весомым. Она была испорчена грязью и отребьем окончательно и бесповоротно, но она все еще оставалась членом их аристократичной семьи. И, как бы она не старалась быть своей среди чужих, она вряд ли когда-нибудь станет им настолько родной, чтобы ее безоговорочно посвящали во все, что имеет хоть какое-то значение. Для грязнокровок она, как ни крути, весьма высокомерна и надменна, у нее превосходные манеры, она умеет держаться и вести беседу соответствующе людям своего круга. И, как бы Эван не насмехался над ее рассуждениями, не мог не признать, что на его выпады она отвечает хладнокровно, а на лице не дрогнул ни один мускул. Хотя бы это, но заслуживало его уважения. Может, он и не такое страшное чудовище, как думают многие, раз может допустить подобные, казалось, греховные для него мысли?
- Хорошо, ты убедила меня, - чуть обдумав свои слова, произнес юноша. - В конце концов, это твой выбор, а не мой, хотя мне неприятно, что моя младшая сестра поступает так необдуманно, на мой взгляд. Но есть одно но...
Он приблизился к ней вплотную. Эван Розье, омерзительно пахнущий алкоголем, рассматривал миловидное личико сестры в мельчайших деталях. Он поднял одну руку и дотронулся ею до нижней губы Эйлы - провел пальцами вдоль линии губ, потом по щеке, и спустился к подбородку. Нежная, бархатная кожа без единого следа повреждений. На его вкус это было несовершенным и некрасивым, даже в чем-то уродливым, и он отчаянно хотел поправить это несовершенство своими методами, но у него на это не было власти. Пока не было.
Эван улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы, и навис над девушкой. В его взгляде было что-то черное и пахнущее смертью, но он просто смачно поцеловал сестру в щеку, а после сразу же отошел от нее. И снова стал рассматривать, чуть склонив голову набок.
- Когда мы были детьми и не знали реалий современного несовершенного мира, все было иначе, ты так не считаешь? Мы играли, веселились, разговаривали... Не думай, что меня потянуло на ностальгию, просто я хочу сказать одну вещь, но никак не могу собраться с мыслями, - он на некоторое время задумался. Хмурый юноша водил пальцами по подбородку. - Когда было все иначе, я старался уберечь тебя от любой неприятности, которая могла случиться с тобой по неосторожности. Я был готов причинить боль обидчику, если это бы понадобилось, но со временем стало понятно, что ты тоже не из робкого десятка. И вопрос о твоей безопасности не вставал до школьной поры. А потом мы просто отдалились друг от друга, - кому-то могло показаться, что он говорит это с сожалением, но сестра без труда могла различить неискренность, которой насквозь были пропитаны слова юноши. - Я клоню к тому, что если ты и правда решила ступить на скользкий путь отшельницы нашей семьи, то ты отказываешься от нашей помощи как таковой. От моей, от отцовской, думаю, от помощи матери тоже, - Эван пропустил имя своего старшего брата, который тоже не был в восторге от политики Темного Лорда и давно откололся от семьи, выбрав для себя профессию служащего. - Я скажу тебе больше: рано или поздно тебе понадобиться помощь семьи. Не обязательно это будет что-то грандиозное, может, и в мелочи, но помощи ты не получишь. Ты подписываешься на свободное плавание по неизведанному океану, Эйла. Не торопись принимать серьезных решений.
Последнее было сказано искренне. На самом деле искренне. Может, сковавшая его разум шизофрения на миг отступила, может, он снова думал о собственной выгоде и репутации, а, может, в его душе шевельнулось что-то человеческое. Юноша потянулся, пару раз хрустнув шеей и костяшками пальцев и отправился к двери. За окном расцветал рассвет, пора было ложиться спать, чтобы к завтраку набраться хоть немного сил.
- Приятных сновидений. Подумай о том, что я сказал.
Он удалился, оставив Эйлу в полном замешательстве, и, оказавшись в своей комнате, сразу же рухнул в постель.
А утром все-было по-прежнему. От промелькнувшей на миг человечности не осталось и следа.
Страница: 1