- Нет, мистер Бёрк. Этого недостаточно. – Забини наигранно тяжко вздохнула и облокотилась на прилавок, неотрывно глядя на своего работодателя. Кажется, ей вообще пора отсюда увольняться. В её обязанности не входит быть курьером, тем более, когда ей ещё и не предоставляют полной информации о происходящем. С чего бы ей отправляться куда-то в чужом обличье, чтобы передать артефакт? Нормальные покупатели сами приходят за товаром. А значит тут дело не чисто. И хоть тёмные делишки вполне по её части, но она привыкла сама их планировать, а не быть просто марионеткой. А скупой Бёрк ещё и вознаграждение за это задание даёт поистине смешное.
- Хорошо. Получишь ты свои пять дней выходных. И поднимаю ставку… – Карактукус это не то что проговорил, проскрипел, будто бы делала своей помощнице великое одолжение. - На пять галлеонов! Плюс к тем пятнадцати, что за это получишь. – И он действительно выглядел таким довольным собой, хоть и видно было, что почти от сердца эти лишние пять галеонов отрывает.
Корделия опять сделала тяжкий вздох и покачала головой. Смешно. Двадцать галлеонов. Он над ней издевается? Да она за неделю может потратить больше. И тратит. Корделия не собиралась соглашаться на такие условия. Чересчур низкая цена за то, чтобы она рисковала, и чтобы её можно было использовать. Хотя Забини хотела эту ситуацию провернуть с пользой для себя.
– Нет. Точно нет. Вы знаете, чего я хочу. И соглашусь лишь на том условии, что получу желаемое. – Девушка кинула быстрый взгляд на подсобку, где на полку лежал один из артефактов, который был не для открытой продажи. И она на него давно нацелилась. Цена у него была немалая, но дело даже не в этом. Бёрк его отложил. Для кого непонятно, но заполучить желаемую вещицу у Корделии не было возможности. Но сейчас она глядела на Карактакуса. И дождалась скупого кивка. Дели могла ликовать и потому быстро протянула руку вперёд, чтобы получить оборотное зелье.

Забини успела позабыть этот мерзкий вкус. Да и ей претила мысль превращаться в какого-то магла. В смазливого магла, совсем юного. Странно было увидеть в зеркале такое отражение. Высокая, угловатая, темноволосая девушка сменилась на щупленького, тоже нескладного юнца. Да ещё и стоило поторопиться, судя по всему, зелья хватит на час-полтора максимум. А скорее всего даже меньше… Карактакус был также скуп, как и всегда. Даже зелья пожалел. Но это не её проблемы, если она примет собственный облик в самый неподходящий момент. Хотя и в её интересах этого не допустить. Иначе их с Бёрком маленькая сделка чего доброго не состоится.
Потому Корделия, накинув мантию, вышла из подсобки в помещение магазина. Там получила напутствия в виде невнятных бормотаний и небольшой свёрток. Собственно, товар . Артефакт, который, скорее всего, в скором времени станет причиной чьей-то смерти. Ах, какие прекрасные мысли… После всего этого она вышла из лавки, чтобы аппарировать в безлюдный переулок. А до места встречи ещё надо было пройтись, не нужно же оставлять лишних зацепок. Корделия была чрезвычайно осторожна, это она умела. Она, конечно, всего лишь посредник и единственное, что поняла, так это то, что кого-то хотят убрать и потому обратились за помощью к Бёрку. Он согласился, потому что и ему это было выгодно. А ей… Ей, как оказалось, тоже. И Забини не было жалко эту жертву. Она даже не знала, кто это. Кто-то довольно известный, ясное дело, значимая фигура. Но ей-то что?
Единственное, что коробило, так это то, что она является пешкой. Конечно, Карактакус не собирался сам пачкать свои руки и поручил сделать грязную работу ей. И грела лишь мысль, что всё это того стоит.
А вот впереди и показалась парочка волшебников, судя по всему, как раз те, кто был ей нужен. Описание и одна колдография были ей предоставлены ещё в магазине, а память у Корделии была хорошей. Тянуть время было ни к чему, и оборотное зелье будет действовать не вечно, да и лучше скорее со всем этим разделаться. Корделия подошла к этой парочке, кивнув в знак приветствия. Один из них начал что-то вроде разговора, и со стороны это всё выглядело просто как встреча старых знакомых, которые теперь беседуют о текущем состоянии дел и погоде. Но Забини не собиралась поддерживать разговор, всё равно никого рядом не было, и эта глупая маскировка лишь раздражала. Она просто быстро передала одному из волшебников свёрток прямо в руки. Но тот стал копаться и отсчитывать галлеоны. Видать, Бёрку ещё не успели заплатить всей суммы. Пришлось ждать. И это ожидание было резко прервано появлением нового действующего лица.
Забини не сразу поняла, что происходит, поскольку противник  быстро аппарировал за её спину. И вот уже тот, кому она пару минут назад передала артефакт, падает на землю сражённый авадой, а бумажный свёрток валяется на земле. Корделия ещё не слишком соображала, что происходит, но сообразила быстро достать палочку.
- Petrificus Totalus – Заклинание не достигло цели, разбившись о щит, но Дели за этим не уследила, она уже бросилась к свёртку. Нельзя дать пропасть артефакту. И как только она его получит, то можно аппарировать или же дать отпор. Она сможет… Но резко остановилась, стоя совсем рядом с желанной целью. Остановил её вопрос незнакомца, который уже успел превратить клиентов в два бездыханных трупа. Девушка не ответила, только сжала волшебную палочку крепче и быстро направила её на своего вновь обретённого врага.
Ulc…
Она не успела использовать невербальное, которое должно было доставить противнику немало мучений. В неё полетели три ступефая, один за другим. Против первого она успела поставить щит, но от двух других уклониться не получилось. В своём нынешнем облике Корделия была неуклюжа, и тело слушалось её не так уж хорошо. Потому Забини и приняла на себя два заклинания – одно в плечо, другое в солнечное сплетение. Ясное дело, что этого хватило, чтобы она обездвиженная рухнула на землю, теряя сознание.

А в себя она пришла уже в подвале. Абсолютно незнакомом подвале. Голова немного болела, но это не играло роли. Первое, что увидела Корделия, так это лицо того, кто на неё напал. Инстинктивно она собиралась схватиться за палочку и дать отпор. Но у  неё ничего не получилось. Где-то внутри послышались отголоски страха. Она была связана, и освободиться не получилось, хотя она дёргала руками в течение пары минут. Пришлось оставить эти попытки, стараясь не думать о том, что вот-вот снова может принять свой истинный облик. Волосы, кажется, уже стали понемногу темнеть и становиться длиннее.
- Что тебе от меня нужно? – Выдохнула она, а голос прозвучал так неестественно громко, отдаваясь еле слышным эхом. Можно пытаться вот так нападать, с помощью слов, скрывая весь страх. Но Забини начинала понимать, что действительно очень серьёзно влипла. И помощи пока ждать было не от кого. А на милосердие того, кто быстро и без колебаний убил двух человек, надеяться не приходилось.

Её волшебная палочка! Скрыть свою ненависть Корделия теперь точно не могла. К её драгоценному оружию, к верной спутнице  никто не должен был лишний раз притрагиваться. А уж потеря своей волшебной палочки для многих магов подобна трагедии. И потому невыносимо было смотреть, как этот чёртов незнакомец рассматривает её, вертит в руках. Не его. Забини в принципе ненавидела, когда забирают то, что принадлежит только её. Да и была ещё одна причина… Лишившись оружия она окончательно почувствовала себя абсолютно беспомощной. И это чувство было девушке в новинку. Не сказать, что оно ей нравилось.
И её похититель не собирался терять времени даром. Удар был нанесён невербальным заклинанием. Забини будто бы тряхнуло и ударило чем-то по голове. Всё поплыло и закружилось перед глазами, а различать, где потолок и где пол стало невозможно. Потеря координации… Тоже вещь страшная, хотя в её положении это не играло роли. Всё равно связана. Так что не шевельнуться лишний раз. Не сбежать.
И Корделия теперь так чётко осознавала всю серьёзность ситуации. Всю безвыходность. Что ей делать, что?
Вопросы она слышала, но они будто звучали нечётко, хоть общий смысл и улавливался. Отвечать Забини всё равно не собиралась. Ей и нечего было особо говорить. Да и по натуре своей она, сколько бы подлой и безжалостной, равнодушной к другим не была, но сдавать тех, с кем заодно, быть доносчицей – это не для неё. Глупые, глупые принципы!
Круцио. Услышать это не желает никто. И она сама использовала это заклинание и даже уже испытывала его на своей шкуре. Но ведь боль не становится меньше. И она всё также врывается в тело, миллионами когтей, добираясь до каждой клетки. И ей пришлось до ещё большей боли закусить губы, так что из горла вырвался лишь сдавленный стон. Зачем вся эта мишура? Сила. Пленник тоже должен быть сильным. Да и мало ли кто это. Она ведь может предполагать что угодно, даже что эта какая-то чрезвычайно жестокая и безумная проверка для неё. А потому она не будет кричать. Пока. И эта пытка длилась недолго, по прошествии нескольких секунд Корделия обмякла, но расслабиться не смогла. Тело не могло оправиться так быстро от череды испытаний физического плана.
- Иди к чёрту. – Только и произнесла Корделия на речи своего мучителя. Но он ведь и не рассчитывал, что всё пойдёт по его задумке? Не так уж сразу. Хотя и ей ни к чему вообще что-то говорить. Умаслить не удастся, ценной информации у неё полно, но это не то, что ему хочется знать. А то что хочется… С чего бы ей говорить?  Если бы Забини поставила себя на его место, то тоже попыталась бы добиться нужных слов от пленника. Но в живых несчастного бы не оставила.
И это наталкивает на новую мысль. Нет, она не верит, что её убьют, это кажется слишком невероятным, немыслимым. Умирают другие, но не она. Однако… Мурашки ползут по коже, когда она задумывается о том, что ей возможно предстоит пережить, перенести. И что она может и не выдержать, да и кто знает, что станется с ней потом.
А сейчас её чуть отбросило в сторону, а мужчина уже подошёл ближе. Ей оставалось лишь зло смотреть на него. Даже не отсрочить неизбежное, вообще не шевельнуться. И если к вашей ноге приставили палочку и произносят тёмномагическое заклинание – знайте, это не означает ни черта хорошего.
Вот сейчас Корделия вскрикнула. Протяжный вопль, перешедший в хрип, потому что она попыталась прекратить крик. Но разве можно было б смолчать? Тем более, когда у неё нет возможности даже рот зажать рукой? А тем временем кто-то будто залил кислотой её ногу, расщепляя кость. И внешне всё выглядело вполне нормально, но какие мучительные пару минут она пережила. Кажется, задёргалась бы в подобии конвульсий, если бы могла.
Нога Забини больше совсем не слушалась и лишь ныла. Она не сбежит, даже если освободиться от пут. Хитро.
И потому она произнесла достаточное количество нецензурной брани по адресу этого, с её точки зрения, морального урода. И ведь самое обидное заключалось в том, что данное заклятье Корделия сама много тренировала и не раз использовала на других. А теперь оно же к ней вернулось, заставляя прочувствовать всё то, что чувствовали те, на кого она без колебаний направляла свою палочку. И вдвойне неправильным казалось то, что именно Забини оказалась в данной ситуации.
- Я всего лишь посредник. – Глубокий вдох. Слово. Глубокий вдох.
И да, она сейчас мысленно посылала все возможные кары на голову Бёрку. Змеёныш такой, небось предполагал, чем может всё обернуться. Подставил её, без всяких сожалений и колебаний отправил прямиком сюда. И плевать ему, что с ней будет, лишь бы молчала. Но с другой стороны… Она не может быть лишь разменной монетой. Так просто её исчезновение не может пройти и что бы с Корделией тут не произошло – каждый виновный в этом заплатит по счетам.
Но думать о мести и том, что будет, было рано. Надо ещё что-то делать с настоящим, которое нависло над ней грозной тучей. Потому как ситуация представлялась и правда безвыходной.
Да и от глаз виновника её бед не ускользнуло то, что оборотное зелье начало терять свою силу. У Забини было лишь ещё несколько минут, чтобы сохранить свою анонимность. Но её волосы неизбежно темнели и становились длиннее, черты лица мягче и тоньше, само лицо вытянулось. Роста она оставалась такого же, но фигура становилась тоньше, плечи уже, руки изящнее. Осталось лишь повернуть голову, в попытке спрятать лицо под прядями волос.

Пытаться скрыть свою личность было бесполезно, и Забини это прекрасно понимала. Просто не хотелось признавать, что из-за жадности Бёрка её маскировка канула в никуда, а весь образ глупого паренька испарился без следа. А с того, кого вполне можно знать и кто выглядит намного аристократичнее, спрос будет куда больше. Глупо в наши времена надеяться, что девушку не тронут и не будут продолжать применять заклятья. Ей ведь уже хватило вполне.
Корделия не чувствовала свою ногу и та всё ещё болела. Как и голова. Она уже достаточно, как ей самой казалось, получила. Учитывая, что с ней такого произойти не должно было в принципе. Могла ли Дели подумать, что в один не самый прекрасный день её призрачные опасения очутится связанной и безоружной, скрытой где-то от чужих глаз, станут явью?
И вот, пожалуйста, словили без особых усилий. Обидно чуть ли не до слёз. Корделия ведь должна была понимать, что где-то тут кроется подвох. Нужно было что-то предпринять, уходить сразу, как только появилась первая жертва. Но как же… Бросить артефакт нельзя, да и её артефакт тогда бы ускользнул и никогда б ей не достался. Хотя с другой стороны, если подумать, то он может ей уже больше вообще не понадобится. Она девочка неглупая, понимает, что всё это не может кончится особо хорошо.
Вопрос очевиден: а насколько же плохо её положение? И ответ: причин для беспокойства достаточно.
Смех незнакомца, которого она уже успела возненавидеть, разнёсся по подвалу. Вероятно, его и правда, позабавило зрелище её превращения. Или же надеется, что теперь справится и разговорить её будет легче. Увы, это не так. Сейчас посмотрит на её лицо и если бы только увидеть, что узнал…
И она этого момента дождалась. Никакой деликатности, её грубо схватили за подбородок, поворачивая к свету, так что пришлось чуть сощурить глаза. Она последние минуты находилась в полумраке и старательно пыталась в нём скрыть себя. И да, она просто поняла, что таинственный мучитель или знает, кто она такая, или же догадывается. Краткая надежда, что он не станет влезать куда не надо и отпустит её, испарялась. Видимо, плевать он хотел на семью Забини и близко знаком с ними не был. Это ведь была последняя её надежда, тусклый огонёк. Всё могла бы разрешиться, но судьба распорядилась иначе.
- Я бы на твоём месте меня отпустила. Это было бы разумно.- Она это говорила уже тихо, всё ещё сохраняя привычную самоуверенность и веру в то, что удача будет на её стороне. И этой фразой она хотела намекнуть, что ничто и никому просто так не сойдёт с рук. Узнал ведь наверняка! Неужели и правда хочет связываться с её родными?  Нет, они не гроза всех и вся, но всё же… Если бы это был их знакомый и не неприятель, то ведь отпустил бы!
А потом тоска заползла в сердце, потеснив безнадёжность. К чему всё это, никто ведь даже не знает где она! Никто не видел, и дом этот пустой наверняка. Она сама согласилась на долю риска и теперь сполна за это расплачивалась. Потому сердце начало биться будто бы быстрее, сильнее, громче. Тревога пронеслась по всему телу и кровь застучала в висках.
- Нет разницы, кто сделал меня посредником. – Она опустила голову, вперив взгляд в каменный пол. Но затем, пересилив себя, всё же вновь посмотрела на говорившего.
И какой же смысл ей молчать? Почему бы не уцепиться за надежду выкарабкаться? Что ей стоит назвать лишь фамилию и всё встанет на свои места, а дальше уже будут не её проблемы…? Ну почему бы не сказать?
Потому что одного слабого круцио маловато для того, чтобы она сдала все карты. Забини не может так просто сдастся. Тем более это и её вина, что здесь оказалась. А Бёрк, может, уже бьёт тревогу и… И всё равно не вытащит её и никогда не поможет, зачем тешить себя иллюзиями? Его, небось, больше артефакт беспокоит пропавший. Ну и то, что родственники её тоже обеспокоятся в скором времени и прижмут его к стенке. А никто не любит связываться с Пожирателями. Кроме, видать, этого вот… Ведь он же вряд ли один из них. Хотя она не может быть точно в этом уверена.
- Никакая информация тебя не убережёт от того, что готовят другие. - И вот она, причина не говорить. Чёрта с два ему удастся избежать покушения или что там ему уготовили? Не после всего этого. Да ей бы лишь получить свою палочку назад и освободиться, она бы сама постаралась заставить его успокоиться навеки.
Но ситуация была не в её руках, она прекрасно слышала тихую угрозу в голосе. И уже не надо было иметь много мозгов, чтобы понять, что её ждёт.
Теперь это было во много раз хуже и больнее. Корделии показалось, что кто-то и правда когтями впивается в её тело, выворачивает суставы, ломает кости, сжигает нервы. Кто-то кровожадный терзал её, не желая успокаиваться. Ей не удавалось даже шевельнуться, пытку было не прекратить. И вот теперь с её губ сорвался краткий, но громкий вскрик, потому пронзительный. Сдержаться было почти невозможно. Слишком уж резкая и невыносимая боль. И длилось это долго, ей казалось, что вечность. Потом уже начало отпускать, оставляя звон в ушах и её, лежащую на холодном полу, просто ловящую ртом воздух, заново учась дышать. Забини прикрыла глаза, на несколько минут, пытаясь прийти в себя. Но вот снова дрогнули веки, она должна видеть, что происходит, это очень важно.
- Ты меня всё равно не убьёшь. – Только на первом слове голос дрогнул. Но ей бы хотелось, чтобы он звучал более уверенно. Хотя что уж, она даже сделала паузу в этой краткой фразе, в которую уже сама не очень верила.

Если это ещё и казалось чем-то нереальным, когда можно выпутаться и оставаться собой, не показать слабину, оставаться привычно дерзкой и наглой, то эти минуты прошли и бесследно испарились, исчезнув в этом подвале. Корделия поняла, что стоит… Просто замолчать. Она могла бы ещё пытаться запугать, но это уже выглядело бы слишком глупо в её ситуации. Она напала на кого-то матёрого, опытного.
Она может тянуть время, но не факт, что её ищут и что успеют, и что вообще найдут. Скорее всего, её близкие и немногочисленные друзья преспокойно занимаются своими делами и не скоро о ней забеспокоятся. Пройдёт как минимум часов десять. И Забини понимала, что такими темпами она через десять часов и правда будет мертва. И труп её уже успеет остыть, если будет чему остывать.
Это странно – так вот думать о своей смерти. Но разве возможно иначе, когда ей прямым текстом говорят, что убьют без сомнений и труда? И даже дают выбор, будто бы издеваясь. И она решила поубавить своё красноречие, ничего не сказав. Её мысли – только они теперь были свободны, да и то не стоит на это полагаться.
Она, может, сойдёт с ума. Или её сознание будет подчинено. Опустошат и выкинут. Какой незавидный конец. Совсем не так всё представлялось.
Хотя с чего такие отчаянные мысли? Она жива, ещё пока, но уже мерещится, что старушка смерть точит свою косу, наблюдая за происходящим. Хотя Корделии до смертного одра предстоит ещё очень долгий путь. И это, пожалуй, самое страшное.
Снова круциатус. Третий, да? Снова всё по кругу, как старая карусель, набирающая оборот, и такая карусель, которая не остановится. И надо представить, что Корделия боится такого аттракциона. Действительно ведь. Сколько ещё она сможет вынести действие этого заклятья? Сколько сможет ежится на полу от боли, сейчас вот с тихим стоном? Боль уже пропитала все мысли, всё существо. И только когда пришла эта боль, на этот раз недолгая, отступило на задний план отчаянье. Вот такая сила у круцио.
Но когда отпустил круциатус, легче не стало. Она по-прежнему была беспомощна и не знала, что ей делать. Мысли мучительно ворочались в мозгу. Выхода нет? Он должен быть. Сказать? Но даст ли это ей свободу или же никто и не собирается её отсюда отпускать? На эти вопросы ответа нет. И решать предстоит самой.
Но снова не до того. Её уже уставшее и ослабевшее тело поднимают в воздух, легко, как марионеткой управляют. Корделии приходится смотреть в глаза тому, кто мучает её. Ей приходится не отводить взгляд и когда сильный удар обрушивается на затылок, а на горле сжимаются чужие сильные пальцы. Быть может уже и не нужен выбор…? Да и соображать становится сложнее. Затылок пульсирует болью и девушка уверена, что на тёмных волосах сейчас виднеется кровь. Она не отличается особо крепким телосложением, а удар о камень для неё – это довольно серьёзно. Но и это сейчас не столь важно.
Она всегда боялась удушья. Именно тогда, когда на твоём горле сжимается чья-то рука чувствуешь пик своей беспомощности и страх пробирается в самое сердце. Но она молчит, снова застонав, хотя из горла и вырывается лишь хрип. И смотрит, смотрит прямо, но мимо того, кто сейчас полностью ею распоряжается. Что следующим номером в программе? Она не ждёт облегчения и приказывает себе готовиться к худшему.
В мозгу вспыхивает ещё один, фактически самый большой страх – лишиться какой-либо части тела. И Корделии кажется, что она всё покрывается холодным потом. Но ей лишь кажется.
Её так резко отпускают, тело чуть сползает вниз по стене, оставляя тонкую тёмно-красную полоску на каменной кладке. И стоять почти невыносимо больно, ведь она может опереться лишь на одну ногу, а вторая сейчас является лишь бесполезным дополнением, придатком тела. И Забини понимает, что сейчас рухнет вниз. При этом она ещё умудряется слушать. Хотя лучше слов действует сильная пощёчина. Тонкую кожу лица будто обжигает, Корделия резко охает, и лишь чудом продолжает стоять, слушая звон в ушах.
А вот ещё один круцио выбивает почву из под ног. Девушка снова на полу, рухнула вниз, с тихим криком, потому, как и на крик сил нет. Да и всё также не стоит. Ни к  чему.  Она прижимается спиной к холодной стенке, одна нога изогнута под каким-то странным углом и боль такая сильна, что перед глазами будто возникает белая пелена, уши закладывает и ей кажется, что она проваливается куда-то вниз, глубоко, но легче не становится.
- Ты сам можешь легко догадаться… – Она это говорит тихо, но всё же чётко, просто медленно. - К тебе он не имеет отношения, такая же левая фигура, как и я.– Забини лишь качает головой, но и это доставляет ей дискомфорт и новый приступ ноющей боли в затылке. Ей бы лишь оставаться в сознании. Или уже не стоит? Пока она держится, умудряясь находить в себе силы даже проклинать Бёрка - Как я могу верить, что ты отпустишь меня?
Всё же с глаз сходит пелена, звон в ушах уже не так силён и она собирает все свои силы для того, чтобы просто сидеть на полу и ровно держать в голову, не закрывая глаз. Страшно ли тебе, Корделия? Твоё ли сердце стучит так гулко? Боишься, что будет дальше?
Да?