Стоял конец августа 1997 года. Года сложного, странного, да что там говорить - трагического года, на самом-то деле. Трагического не только для последователей Дамблдора. В жизни Нарциссы Малфой трагедия тоже имела место быть. С того самого момента, как она узнала, что Северус Снейп, верный данному обету, произнес: "Авада Кедавра", не позволив ее сыну Драко совершить его первое убийство, все в ее жизни понеслось вскачь, причем, как водится, под откос. Драко явился из школы в слезах. Первый раз она видела его таким - несчастным и жалким. Мальчишка рыдал взахлеб, осознав, наконец, какую ошибку совершил, добившись от Лорда личного задания. Он осознал, что не может идти путем отца и его друзей. Не может стать Пожирателем смерти... но было поздно, ибо метка, как награда за то, что он впустил Пожирателей в Хогвартс, уже ждала его. За ней далеко ходить было не надо - тот страшный человек, заваривший кровавую кашу гражданской войны, жил в их доме, в Малфой-мэноре.
До сих пор, стоит Нарциссе погрузится в дрему, она слышит чудовищные крики, доносящиеся из большой гостиной, где при всем честном собрании Волдеморт выжигал метку на предплечье Драко Люциуса Малфоя. Она до сих пор чувствует на своих запястьях руки мужа. Синяки от его пальцев сходили две недели.
- Поздно, Цисса, уже слишком поздно. Шептал Люциус на ухо жене, отчаянно стараясь не дать ей ворваться в гостиную. Если ты попытаешься помешать, будет только хуже. Мы что-нибудь придумает... потом...
Она посмотрела в его глаза стального цвета... он, действительно так думал - что-нибудь придумаем. Он, действительно, жалел о том, что позволил сыну получить метку, но, как и всегда, на сей раз тоже предпочел дипломатично не вмешиваться ради какой-то призрачной надежды на потом...
За это лето Нарцисса из спокойной и уравновешенной женщины практически превратилась в дерганную истеричку, которая была готова срываться на всех и вся... Она держалась по мере сил. Варила и пила Каменное сердце. Снова варила и снова пила. Иногда ей начинало казаться, что ее собственные эмоции - это только истерика. А спокойствие или даже пофигизм - результат регулярного употребления зелья.
Она практически не выходила из поместья - не могла покинуть его без сопровождения. Учтивого, но все-таки навязчивого. Таков был приказ Лорда - жену Люциуса Малфоя одну не отпускать. Когда он сказал это впервые на общем обеде, на губах его играла мерзкая усмешка. И Нарцисса откровенно запаниковала...Она знала, что он прекрасный легелимент. Неужели ты знаешь все про Сириуса, про Андромеду, Дору? Про всех тех, кто ненавистен тебе и так дорог мне?
Она не стала сопротивляться, и потому что уже и так давно не навещала семью Тонкс, но более потому, что боялась узнать о них или от них что-то важное, о чем немедленно станет известно Лорду и Пожирателям.
В основном она проводила все дни на своей половине. Какой идиотизм... ее половина! Думала ли она когда-нибудь, что перестанет быть хозяйкой в своем же доме? Нет, конечно же, нет. И вот это случилось. Малфой-мэнор, в совершенствование которого было вложено столько сил, вкуса и денег, стал притоном для сумасшедших. По другому и не скажешь. Смотреть на Беллу и братьев Лестрейнджей было страшно - их безумие было очевидно. И все остальные были не лучше. Только Люциус, ее Люциус, сохранял еще видимость нормальности. Да Северус со своим непроницаемым лицом. Обыкновенно сдержанный и закрытый, ее лучший друг явно сохранил свой рассудок среди моря психов. С ними двумя она и старалась общаться. Ну и с сыном, конечно.
А пытки? Знаете, во что превратили бесконечные пытки такие уютные когда-то комнаты? В ад! В кровавый и кромешный ад! Сначала Нарцисса отдавала приказания эльфам, и те убирали все последствия. Но потом и вовсе перестала, потому что это было бесполезно.
В итоге, к концу августа леди Малфой ощутила острую нехватку свежего воздуха. Во всех смыслах свежего. Она не смогла полностью отвязаться о опостылевшего ей сопровождения, но, пустив в ход всю свою хитрость, все обаяние и даже финансы, сделала его менее заметный и менее навязчивым.
И вот она уже на Диагон Аллее. Причина... ну, просто сентиментальная леди захотела сделать подарок своему сыну к предстоящему учебному году... какой подарок? Пока не понятно, по этому-то прогулка обещала быть долгой. А сопровождение состоит из мужчин... Надеюсь, расчет ясен?
Прошло уже где-то три часа с того момента, как миссис Малфой и два Пожирателя средней руки начали свое путешествие по магазинам. Нарцисса приводила план в действие постепенно. Она долго и придирчиво рассматривала товары, неспешно беседовала с продавцами. Ну и, естественно, зашла к мадам Малкин, чтобы обсудить новое платье. Право слово, как не воспользоваться такой оказией?
В итоге мужчины приуныли, подустали и, как итог, начали постепенно терять бдительность. Вот тут-то и случилось то, что при других обстоятельствах, непременно, обернулось бы трагедией. Выходя из очередного магазинчика, Нарцисса фактически лоб в лоб столкнулась с молодым парнишкой. Не успела она и слова сказать, как тот пристально взглянул ей в глаза. Женщина чуть было не ахнула... Нет, она не могла ошибиться, просто не могла... Эти глаза она узнает из сотни, из тысячи... Нимфадора, Дора, Тонкс! Нарциссе захотелось обнять племянницу. Обнять и не отпускать никогда. Она с трудом совладала со своим порывом. Во-первых, потому, что Дора явно была на задании. А во-вторых, потому что не знала, что сейчас о ней думает та, которая раньше с разбегу прыгала на нее и смеялась от радости, стоило только Циссе появиться на пороге дома Тонксов.
- Прошу прощения, леди. пробормотал мальчишка-Дора, все еще глядя в глаза крестной.
- Все в порядке, что Вы. Учтиво ответила совершенно сбитая с толку Нарцисса.
И тут словно гром с ясного неба:
- Леди Малфой, этот недоумок не вежливо с Вами обошелся? Смотри, куда прешь, идиот! Сейчас мы научим тебя хорошим манерам. Палочки наголо. Их уже вряд ли что-то сможет остановить. Разве только приказ старшего. Ребятки хотят развлечься, и даже жена Люциуса Малфоя им не указ.
Нарцисса скорее ощутила, чем увидела, как напряглась крестница. Как и она потянулась за палочкой, чтобы защититься или даже предупредить удар. В голове женщины мгновенно созрел план.
- Помогите! Истошно завопила она, делая вид, что пытается оттолкнуть от себя растерянную от такого поворота событий Дору. Дермот, Вордс! Этот мальчишка, кажется, хочет меня похитить! И уже тихо, так, что слышит только Тонкс: Аппарейт.
Женщина и мальчик исчезли со ступенек магазина, а через секунду оказались в Хогсмиде... в "Кабаньей голове". В той комнате, в которой когда-то, словно в прошлой жизни, Нарцисса встречалась с Барти Краучем. Комнате, которую она, фактически когда-то выкупила у хозяина. Получив не только ее саму, но и его молчание.
Отпустив Нимфадору, Нарцисса рухнула в кресло, которое, как нельзя кстати, оказалось рядом.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2012-10-23 21:22:56)

- Мне нельзя было аппарировать. Нимфадора первой нарушила тишину, повисшую в комнате после аппарации. Нарцисса мгновенно сообразила, что к чему. Она прекрасно помнила те девять месяцев, которые ей приходилось ограничивать свои перемещения.
Дура! Дура! Дура! ругала женщина себя на все лады. Хотя откуда она могла знать? Она просто пыталась спасти племянницу от расправы двух идиотов с крайне невысокой мозговой активностью. Но самое главное чувство, которое она испытала, услышав первые слова Доры - безграничная радость. Сразу же вспомнилось морозное январское утро 1973 года. Вспомнилась Андромеда, сообщающая ей, что ждет ребенка. Вспомнила ту уйму вопросов, которые она обрушила тогда на голову сестры. И все это тоже было в Хогсмиде... только в "Трех метлах"... Какая ирония судьбы.
Печально, но со смерти Сириуса Нарцисса ничегошеньки не знала ни о сестре, ни о племяннице. Знала только, что они живы - и все. Поэтому, конечно же, хотелось как следует обо всем расспросить. Но... было одно но - Цисса, по-прежнему, не знала, дружественно или враждебно настроена к ней крестница. По одной только фразе, произнесенной, фактически, без выражения, судить было не возможно.
- Дора... Дора, я не знала... Как ты сейчас себя чувствуешь? извиняющимся шепотом. Семейный колдомедик довольно подробно описал ей все симптомы неудачной аппарации при беременности. Как правило, они проявлялись сразу. А потом Нарцисса не выдерживает: Какой у тебя срок? Что говорят врачи? Кто отец? Как мама с папой? Почему ты оказалась на Диагон Аллее? Она не знает, имеет ли право спрашивать все это. Но она хочет знать, Мордред побери! Хочет. И пусть потом она попросит мужа стереть ей память, чтобы чертов Лорд не узнал ничегошеньки. И, видит Мерлин, он сотрет, не сказав ни слова, потому что он ее должник за Драко, за своего сына. НО все это будет потом, а сейчас она хочет знать.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2012-10-24 16:40:28)

Нимфадора говорит, будто бы оправдываясь. Будто бы понимая, что все ее действия самая глупая глупость на свете. Но человек так устроен, что будет стараться найти оправдание любым своим поступкам. И не ей, не Нарциссе, судить свою племянницу. Та ведь уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за себя. Достаточно взрослая... и скоро станет матерью...
Девочка моя, кажется, что ты сама только недавно была малышкой...
Нарцисса, следуя душевному порыву, обнимает племянницу, отчаянно надеясь, что та будет не против.
- Сколько же мы не виделись с тобой, Тонкс? Она называет крестницу по фамилии, зная, что именно это обращение ее любимое. Год, полтора? Тихо-тихо, словно сама с собой. Сколько времени уже ее мир не просто разделен да двое, что стало таким привычным еще с детства, а просто напросто расколот на две почти самостоятельные части.
Нарцисса очень хорошо помнит ту страшную ночь на чемпионате мира по квиддичу, когда в небо взмыла темная метка и рамерянная жизнь разом покатилась в тартарары. Ночь, когда Люциус снова надел маску и ушел во тьму. Ночь, когда вернулся Барти. Ночь, когда все надежды на то, что ужас молодости безвозвратно исчез, разлетелись вдребезги. Тогда казалось, что все самое страшное уже случилось. Но время показало, что нет. Самому страшному еще предстояло случиться. Началось оно вовремя бойни в Министерстве, когда погиб Сириус, продолжилось меткой Драко, а вот ответа на вопросы "когда все закончится?" и "закончится ли вообще?", как не было, так и нет.
Нарцисса молчит, потому что не знает, что сказать. Их с Нимфадорой миры такие разные теперь, что только чудо может их соединить. Но ей так хочется излить свою боль хоть кому-то. Ей так хочется поговорить по душам... впервые, пожалуй, с момента возвращения Лорда. Поэтому вопреки здравому смыслу, который вопит о том, что таки разговоры не доведут до добра, Нарцисса Малфой тихим, практически загробным голосом, глядя в окно, говорит:
- Драко поставили метку. Мой мальчик теперь среди них, понимаешь. Он совершил ошибку и понял это, но было уже поздно, Дора, поздно. голос женщины чуть дрогнул.

- Знаешь, я ведь уже больше не Тонкс. На Цисса и так уже это поняла, услышав имя Ремус и удивившись, но не подав виду. Она сразу поняла, что речь идет о Ремусе Люпине, школьном друге Сириуса. Оборотне. Поняла и испугалась, но Доре не показала своего испуга не жестом, ни взглядом.
Мерлин, детка, твой муж и отец твоего ребенка - оборотень! И ты так спокойно об этом говоришь. Воистину, любовь стирает все границы. Ты вся в мать - любишь и все тут. А остальное - трынь трава.
Нимфадора не слишком хочет обсуждать то, что разделяет их. То, что относит их, пусть и формально, к разным лагерям, к противоборствующим сторонам. Самое время решать - как они будут выбираться отсюда. Ведь каждая должна пойти своим путем, потому что совместный путь может привести к трагедии. Но Нарциссе хочется иного - ей хочется душевных разговоров, горячего чая у камина. ей хочется видеть пусть и отмеченных войной, то тем не менее счастливых людей. Счастливых своей любовью. У нее-то давно всего этого нет. Люциус стал напряженным и раздражительным. Северус еще более угрюмым.
Интересно, если бы Барти был жив, каким бы он был сейчас? Мелькает мысль. Но тут же уходит в небытие, потому что думать о Барти Крауче больно до сих пор. И тем больнее, чем яснее Цисса понимает - ее возлюбленный был бы сейчас таким же, как Беллатрикс. Сумасшедшим, совершенно сумасшедшим фанатиком. Хотя... как знать...
- Значит, когда все закончится. Ему останется, к чему и ради чего стремиться.
Получается как-то отрешенно и безрадостно. Словно заученное. Словно молитва.
- А когда все будет хорошо? Когда, Дора? Вымученно. Слова тяжелые, словно гири. Нарцисса уже устала ждать окончания этой войны. Она уже устала корить себя за то, что уже столько раз упустила шанс сделать хоть что-то для того, чтобы все закончилось и все жили долго, Моргана, и счастливо. Украшение двора - сестрица Белла права, если не на все сто процентов, то на восемьдесят точно. Выбранная Нарциссой стратегия поведения - быть посередине, быть между - превратила ее в то самое украшение двора, которым она отчаянно не хотела быть.
Решимость предпринять что-то из ряда вон крепла в ней с каждым днем. И скоро, уже очень скоро, настанет час ее триумфа. Только она этого пока не знает.
- Детка, я люблю тебя, слышишь? И не перестану любить... даже твой муж в очередной стычке убьет моего мужа Так же как и твою маму. Передай ей это, пожалуйста. Цисса порывисто обнимает племянницу, аккуратно и нежно кладя ей руки на живот, где зародилась и развивается самое большое счастье на свете. Береги его, милая, береги. Стать матерью - это ни с чем не сравнимое счастье.
В комнате вновь повисла тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием двух обнявшихся женщин.

- Я не знаю...
Конечно же, ты не знаешь, милая. Никто не знает. Наверное, даже сам Лорд не знает. Иногда мне кажется, что ситуация уже давно вышла из под его контроля. Снежный ком вырос и набрал скорость, а теперь катится по инерции. Он не доверяет никому, одновременно раздавая важные поручения всем. Он сходит с ума... если сумасшедшие могут еще больше сходить с ума.
- Знаешь, детка, если мне представится шанс как-то все исправить, пожалуй, даже ценой собственной жизни, я это сделаю. Я никогда не прощу ему своего мальчика. Меня можно обвинить в чем угодно, вплоть до предоставления убежища сборищу психопатов. Да, это так, выбранный мой путь... путь идущего по середине принес такие вот плоды. Теперь-то, много лет спустя, я понимаю глупость и трусливость такой позиции. Я не могла решиться ни на что, оправдывая себя тем, что я слишком люблю вас, тех, кто в высшем свете стал изгоями. Я должна быть предана мужу, ибо я поклялась в этом перед алтарем... в итоге, играя в эти игры я окончательно запуталась. Но поняла я это только недавно, когда мой дом превратился в ад. И я бы с удовольствием сбежала бы сейчас с тобой, да... Но в меня вселяет ужас мысль о том, что этот их Лорд сделает с моим сыном... да и с мужем тоже. Он слишком умен, чтобы поверить, что меня просто так похитили и, например, убили. Поэтому мне придется вернуться обратно. Стереть себе память и снова жить как и прежде - в клетке.
Нарцисса скорее философствовала, чем жаловалась. Она фактически исповедовалась перед своей племянницей.
В ответ на реплику о безвылазном сидении дома, миссис Малфой только грустно улыбнулась, крепче прижимая к себе Нимфадору. Уж она-то понимала, как это - сидеть дома не имея нормальной возможности куда-то выйти. И пусть изначально причины у двух женщин были разные - итог-то был один - некоего рода домашний плен.
- Скажи, как ты меня узнала?
Крестница первой нарушает молчание, повисшее в этой запыленной комнате. Цисси смотрит молодой женщине прямо в глаза.
- Твои глаза, милая. Это они. Ты можешь как угодно менять свои внешности. даже мама и та не всегда узнает тебя, не то, что я. Но глаза, твои глаза они всегда остаются такими, какие есть на самом деле. И, поверь мне, твои глаза я узнаю из сотни, даже из тысячи. Я не могу подобрать слов, чтобы рассказать тебе о твоих глазах так, как вижу и чувствую их я, но... женщина замолчала... ты в них вся. Со всем твоим противоречивым характером. Жесткая и трогательная, неловкая и умелая... ненавидящая быт и хозяйственная... твой муж должен был полюбить тебя сразу... как только взглянул в твои глаза. Спроси его, когда он вернется. Если он вернется.
Нарцисса вдруг почувствовала нарастающее беспокойство и несколько отстранилась от племянницы, дабы не передавать малышу негативные излучения. Ей начинало казаться, что пора возвращаться. Ее либо уже начали искать, либо вот-вот начнут. А это может привести к дурным последствиям для Нимфадоры. План уже довольно четко сложился в ее голове.
- Детка, ты не боишься рискованных операций? Хотя, кого я спрашиваю?
Леди Малфой отошла от окна и принялась копаться в своей сумочке, брошенной на кровать. Спустя минуту она извлекла из ее недр маленький гребешок с рубинами и подала его Доре. Вторым даром был небольшой мешочек с летучим порохом, который женщина всегда носила с собой.
- Вот какой у меня план, послушай. Этот гребень - портал в Блэк-холл. В мою комнату. Там ничего не поменялось, ибо там давно уже никто не живет. Он стоит мрачный и заброшенный. Тебе нужно будет спуститься по лестнице на первый этаж и войти в большую гостиную. Камин там до сих пор подключен к общей сети. Бросишь туда порох и окажешься дома. Это в твоем положении вполне безопасный способ перемещения, ровно, как и портал. Ты согласна?
Нарциссе ужасно не хочется прощаться с племянницей... просто ужасно. Но оставаться здесь вдвоем все более рискованно.